Она молча покачала головой.
— Это все из-за бала на следующей неделе?
— Не знаю, может быть… — пробормотала она.
— Послушай, давай…
— Нет, — перебила она. Люк удивленно замолчал.
— Конечно. Я вовсе не имел в виду…
— Извини. — Она робко подняла глаза и увидела, как насмешливо изогнулись уголки его губ.
— Может быть, ты позволишь мне закончить фразу?
— Может быть, — стушевалась Розамунда.
— Куда это ты крадешься в такой ранний час? — Несмотря на темноту, она видела, что он усмехается. — Выслеживаешь мышей?
— Скорее крыс, — с вызовом уточнила она, в очередной раз подумав о его возможной любовнице.
— Ну, их здесь сколько угодно, — усмехнулся герцог.
— На самом деле я видела только одну. Большую и черную.
Он довольно рассмеялся.
— Не в бровь, а в глаз.
— Это уж точно. — Розамунда скрестила руки на груди.
— Ты намерена объяснить, куда направляешься? Надеюсь, ты не собираешься выходить из дома в одиночестве? Ата должна была предупредить тебя, что необходимо повсюду водить с собой горничную.
— Я отлично знаю, как важно создавать иллюзии. Но я ненавижу будить слуг без особой необходимости. И отлично могу дойти одна до Гайд-парка всего за две минуты. Если кого-то и шокирует мое поведение, то только молочников и уличных торговцев.
Люк воззрился на свою собеседницу с откровенным недоумением.
— Какого черта ты намерена делать в Гайд-парке, — он посмотрел на часы и почесал затылок, — в шесть часов утра? Ни одна леди в Лондоне не встает раньше десяти. И это я говорю только о самых ранних пташках.
— Именно поэтому я иду в парк сейчас. — Розамунда неожиданно поняла, по какой причине он сам на ногах в такое время. Вероятно, он провел ночь в доме номер тридцать четыре по Портман-сквер и теперь возвращается домой, воспользовавшись задней лестницей. Городской дом графини Шеффилд располагался на другой стороне площади, напротив Хелстон-Хауса. — Я уже говорила, что люблю сады и цветы. Они всегда молчат.
Герцог взял ее за руку и повел вниз по задней лестнице.
— Я не знаю, почему ты смотришь на меня так, словно я только что совершил убийство, но все равно не допущу, чтобы ты бродила по улице одна. Если ты не можешь обойтись без свежего воздуха, я иду с тобой.
— Да? — процедила она, постаравшись вложить в это короткое слово максимум высокомерия.
— Да. — Он снял касторовую шляпу, которую обычно носил. — И горничную придется взять. — По зову Люка из кухни появилась разбитная девица в фартуке, и через несколько минут все трое уже были на улице. Девица уныло тащилась следом за хозяевами.
Прохладный свежий воздух вернул Розамунде бодрость духа.