— Ты избегала меня, — тихо сказал он.
— О чем ты?
— Только не лги. Умение лгать — это, безусловно, достоинство, если только ты не лжешь мне.
— Но мы же совсем недавно ходили на прогулку!
— И с тех пор ни минуты не были вдвоем. — Он на мгновение тесно прижал партнершу к груди, чтобы избежать столкновения с другой парой.
Он не должен так говорить. В конце концов, у нее нервы не железные.
— Люк, прошу тебя… — взмолилась она тоном, который даже ей самой показался жалким.
— Почему ты не сказала, что умеешь петь? — повторил герцог.
— А почему ты предполагал, что я не умею?
— Потому что я всегда предполагаю в людях худшее. И почти никогда не ошибаюсь. А значит, и не удивляюсь. Правила дьявола, знаешь ли.
Розамунда покачала головой и заставила себя улыбнуться:
— Джентльмены вроде тебя не любят удивляться.
— Совершенно верно.
Все же он был уникальным человеком. Еще никогда и ни с кем Розамунде не было так хорошо и уютно. Ни с кем она не чувствовала себя красивой. Желанной. Настоящей королевой.
— Тогда я рада, что удивила тебя, хотя тебе это и неприятно. Но, полагаю, ты не должен так уж строго придерживаться своих правил дьявола.
— Пытаешься схватить дьявола за фалды фрака? — Герцог прищурился. — Вижу, ты позабыла о надменности, присущей моему высокому положению.
Розамунда рассмеялась, в очередной раз удивившись, как ему всегда легко удается очаровать ее, пленить, заставить трепетать. Воистину его магнетизм был неисчерпаем. Как и остроумие.
— Тем не менее, до отъезда я постараюсь, чтобы ты обдумал некоторые правила и изменил свое к ним отношение.
— Ты не можешь уехать, — моментально отозвался герцог.
— Почему? Думаю, что теперь могу. Ты разве не почувствовал перемены? Полагаю, я сумею найти место. Ведь именно в этом заключался план, разве нет?
На мгновение в глубине его таинственных глаз появилось странное выражение, и он поспешил отвернуться.
— Розамунда… — выдохнул Люк, и ее имя прозвучало вместе с последними аккордами вальса.
Дни их любви были сочтены. В этом не осталось никаких сомнений.
С грустью глядя в его глаза, Розамунда поняла, что им придется расстаться, и они оба не посмеют протестовать.
Ради нее. Ради него. Ради вдовствующей герцогини. Ради всех.