Розамунда взглянула на напряженно застывшую герцогиню. Переехав в дом отца, расположенный в нескольких кварталах от Хелстон-Хауса, она очень скучала по старушке. Она успела искренне полюбить миниатюрную хлопотунью как бабушку, которой у нее никогда не было.
— Уверена, никто ничего не заметит. Если хотите, давайте передвинем сюда пальму.
Ата похлопала сухоньким пальчиком по нижней губе.
— Хм. Нет, пальма пусть стоит. Я знаю, что надо сделать. У меня в комнате есть букет свежих лилий. Не сочтите за труд, принесите, пожалуйста, его сюда.
Розамунда заметила, как в темных мудрых глазах герцогини мелькнуло какое-то странное выражение, и нахмурилась.
— Уверена, лакеи знают вашу комнату намного лучше, чем я. К тому же я здесь еще не закончила.
Ата поджала губы.
— Кажется, вы спорите со мной, дорогая? Розамунда от души расхохоталась.
— Боже мой, конечно, нет, Ата, у меня и в мыслях не было ничего подобного! Просто мне бы не хотелось вторгаться в вашу комнату. Это все равно, что вмешиваться в частную жизнь.
Ата вздернула подбородок.
— Мне думается, вы сделали это уже довольно давно, дитя, причем по моему приглашению.
Сердце Розамунды забилось быстрее. Но она так устала. Ей больше не вынести никаких игр.
— Дитя, — тихо сказала Ата. — Обещаю, я больше никогда и ни о чем вас не попрошу. Но сейчас, пожалуйста, сходите в мою комнату и принесите сюда лилии.
— Конечно. — Интересно, что она задумала?
Розамунда поднималась по знакомой мраморной лестнице с тяжелым сердцем. Со стен портретной галереи на нее смотрели суровые лица первых шести герцогов Хелстонов, и она невольно улыбнулась. Портрет ее прапрабабки, графини Эдвины, с явным неодобрением взиравшей на своих потомков, посрамил бы их всех. Графы Туэнлины высоко ценили своих графинь и хранили их портреты в отличие от этих напыщенных дикарей. Ощутив нечто вроде гордости, Розамунда ускорила шаг.
В полутемном коридоре пахло лилиями. Нет, это был не насыщенный сладкий запах крупных оранжерейных цветов, а ни с чем не сравнимый аромат ландышей, возвещавших приход весны.
Открыв дверь, Розамунда вошла в комнату. Ее приветствовала восторженная трель канарейки в позолоченной клетке. Запах стал сильнее, и наконец взору предстала россыпь маленьких цветов, ведущая к внутренней двери.
Возвращение к счастью… Лишь немногие знают язык цветов. Но не стоит делать поспешных выводов.
Едва дыша, Розамунда приблизилась к полуоткрытой двери, ведущей в соседнюю комнату.
И сразу увидела развалившегося в кресле Люка. Его черные волосы были зачесаны назад, а глаза в упор смотрели на нее. Рядом с ним на столе стоял небольшой букетик белых цветов.