— У нас уже сложилась небольшая компания. И есть пара собак, чтобы насладиться охотой. — Люк улыбнулся, продемонстрировав ослепительно белые зубы. Один из клыков слегка выдавался вперед, придавая лицу герцога хищное выражение.
Из толпы зрителей донеслось несколько сдавленных смешков, и Розамунда опять смутилась. Здесь были все корнуоллские семейства благородного происхождения. И пусть никто больше не осмеливается ничего произнести в ее адрес, опасаясь оказаться в немилости у герцогини, все равно эти люди станут глазеть на нее, вспоминая ее падение. Восемь лет не срок для сплетников, которые могут во всех подробностях пересказать любой мало-мальски громкий скандал из числа происшедших за два последних столетия. Причем точности изложения деталей позавидуют даже маститые историки.
— Леди, прошу прощения. — Вдовствующая герцогиня обернулась к внуку. — Люк, позволь тебе представить миссис Берд и ее сестру леди Сильвию Лэнгдон. Мои дорогие, перед вами Люк Сент-Обин, герцог Хелстон.
Люк подался вперед, взял руку Розамунды и пожал ее, прежде чем поцеловать.
— Ваш покорный слуга, мадам. — Он склонился над ее рукой, потом неожиданно поднял глаза и, глядя снизу вверх, пробормотал: — Надеюсь, вы на самом деле вдова в отличие от вашей сестры.
Только теперь Розамунда заметила, что глаза у него вовсе не черные. Темно-синие, как полночь, и глубокие словно море, они завораживали. Однако манеры его светлости были вызывающими. Леди Ата, если судить по выражению ее лица, придерживалась того же мнения.
— Я вдова, лорд Хелстон.
Оглядев новую гостью с головы до ног, герцог поинтересовался:
— Не желаете ли к нам присоединиться? Мы тут занимаемся стрельбой по мишени. Многие дамы делают успехи. — Он отряхнул шляпу, надел ее и добавил: — Все это весьма увлекательно, доложу я вам. Забава и для участников состязаний, и для зрителей.
— Благодарю вас, милорд. — Розамунда вздохнула и опустила глаза. — Но я в трауре и не могу принять ваше любезное приглашение.
— Это не должно вас останавливать, — усмехнулся герцог. — Признаюсь вам, миссис Берд, я тоже в трауре. Оплакиваю утраченное уединение и свободу.
Вдовствующая герцогиня вонзила трость в землю в угрожающей близости от правого сапога внука.
— А вот мне остается оплакивать только твои дурные манеры. — Ата возмущенно фыркнула. — К несчастью, похоже, тут уже ничего поделать нельзя.
Люк, откинув голову, заразительно рассмеялся, после чего обратился к Розамунде:
— Пойдемте со мной, миссис Берд. Приглашаю вас разделить со мной радость избавления от оков хороших манер. Давайте сыграем в серьезную и по-настоящему скверную игру — «Правила дьявола».