— Нет, — ответила Розамунда, едва дыша.
— Что теперь? — Люк вдохнул исходящий от ее волос запах лавандового мыла.
— Помню, вы сказали, что инициатива должна быть моя, но, честно говоря, я не знаю, что надо делать, — призналась Розамунда. — Мой муж никогда…
— Ш-ш-ш, — прервал ее Люк. — Мы поступим иначе. Я буду предлагать, а вы — соглашаться или нет, если это покажется вам неприемлемым.
Розамунда уткнулась лицом ему в грудь, обхватив руками за плечи. Создавалось впечатление, что она не может смотреть ему в глаза, когда он говорит такие вещи. Несмотря на это, герцог мог бы побиться об заклад на последний фартинг, что ей в жизни не приходилось слышать ничего приятнее.
— Я предлагаю, — нежно произнес Люк, — поцеловать тебя, попробовать на вкус. Всю тебя. А потом, если тебе понравится, посмотрим, как быть дальше.
— А мне что делать? — испуганным шепотом спросила Розамунда.
— Что хочешь. Возьми на себя управление и больше никогда не сомневайся в своих навыках. — Ей совершенно не обязательно знать, что он нарушит это правило тысячу раз или даже больше.
Несколько мгновений оба не шевелились, и герцог даже удивился собственной выдержке.
Розамунда снова неловко ткнулась губами в его щеку. Люк неторопливо склонился к ней, приник к ее рту и, продлевая поцелуй, стал едва ощутимо покусывать нижнюю губу, предлагая женщине ответить на поцелуй. Наконец Розамунда приоткрыла рот и впустила его жадный язык. Сент-Обин исследовал, пробовал ее на вкус, упершись обеими руками в скамейку.
Потом он долго целовал виски, лоб, глаза Розамунды и даже звонко чмокнул ее в кончик носа, прежде чем перейти к изящной шее. Скромное траурное платье не скрывало насилия со стороны барона. Люк потерся сначала щекой, а потом губами об уже исчезающие красные пятна и добрался до бантика у края лифа. Закрыв глаза, он взял зубами край ленты и потянул.
У Розамунды перехватило дыхание, взгляд испуганно заметался. Люк, немного помедлив, открыл глаза и увидел прямо перед собой совершенной формы груди — высокие, округлые, с маленькими сосками цвета розового коралла. Он с шумом выдохнул. Его дыхание коснулось одного соска, который сразу сморщился и затвердел в ожидании его губ…
Господи, смилуйся! Как он сможет действовать медленно и осторожно, если каждый нерв, каждая мышца тела стремится к ней!
Неожиданно он почувствовал, как тонкие пальцы нежно перебирают его волосы, и подался вперед, чтобы вновь иметь возможность ласкать ее рот. Герцог старался действовать как можно нежнее, но пытался одновременно раскрепостить замершую в нерешительности женщину.