— Вы же не собираетесь заходить туда в таком виде, — запротестовала она слегка срывающимся голосом.
— В каком виде?
— Без рубашки.
Он странно посмотрел на нее, затем порылся за ее спиной и вытащил мятую трикотажную рубашку, которая, несомненно, пролежала много времени засунутая за сиденье.
— Конечно же, я не хочу оскорблять нравственность медсестер, — усмехнулся он, и Кори снова густо покраснела.
«Сестер вряд ли можно оскорбить этим», — подумала она, охваченная уже знакомым чувством при виде понимания, которое светилось в его взгляде. Его появление с неприкрытой грудью, пожалуй, обрадует их.
— Я просто не хочу, чтобы они отвлекались, когда будут зашивать порез Тайрона.
— Зашивать? Кого, черт побери, собираются зашивать? — слабо запротестовал Тайрон. — Скажите, чтобы просто забинтовали меня, и я пойду.
— Эй ты, крутой парень. Пусть врачи решают как лучше, — отозвался Ивэн. — Для этого их и учат в медицинских заведениях.
В комнате скорой помощи Ивэн ходил взад и вперед, пока Кори сообщала те сведения о Тайроне, которые у нее были. Того, что она знала о нем, было слишком мало. Мальчик редко говорил о своей семье, твердя угрюмо, что он обходится сам по себе. Если бы она слышала это от кого-нибудь другого, то это не означало бы ничего кроме хвастовства, но с Тайроном, как она подозревала, все было именно так, как он говорил.
Заполнив десяток бланков, она присоединилась к Ивэну, руки которого снова были сжаты и кулаки. Она протянула ему пластмассовый стаканчик с кофе. Он покачал головой.
— Ради Бога, успокойтесь, — приказала она, не обращая внимания на свою собственную нервозность. Чтобы приободрить себя и Ивэна, она добавила: — Мальчик ведь не при смерти. У него порезана нога, а не горло.
Взгляд зеленых глаз обратился на нее, несомненно, обвиняя ее в бесчувственности. Ее голос смягчился:
— Ивэн, все будет хорошо с ним.
— Это моя вина. Если бы я не заставил его бежать круги, ничего подобного не случилось бы.
— Не будьте смешным. Если бы Тайрон не был так чертовски упрям и носил бы обувь, этого бы не произошло. Вот уже трое нас виновато, не говоря уже о том человеке, который разбил бутылку на спортплощадке. Давайте поищем еще виноватых, — предложила она с улыбкой.
Слабая ответная улыбка появилась в углах его губ.
— Последнее слово всегда должно быть за вами?
— Только если я права. — Она снова протянула ему стаканчик с кофе, на этот раз он взял его. — Конечно же, я всегда бываю права, — добавила она лукаво.
— Я вижу, что от скромности вы не умрете, — сухо заметил он и вновь стал ходить по комнате.