Но потом я вдруг услышала звук, от которого у меня вмиг пропал весь сон.
— Арманд!
Он остановился и обернулся:
— Что случилось?
— Мне кажется, я слышала лай собак.
— О, — произнес он. — Ты уверена?
— Не знаю, — призналась я. — Может быть, мне это только показалось.
Больше ничего подобного слышно не было. Возможно, мне это приснилось на ходу.
Арманд выключил фонарик.
— Давай постоим немного. Может, еще что-нибудь услышим.
Мы неподвижно стояли, напряженно вслушиваясь в темноту, но слышали только шум ветра. А потом мы оба это услышали: лай одной или двух собак, очень далеко, но с той стороны, откуда мы шли.
— Они преследуют нас с собаками, — невольно прошептала я.
— Я где-то читал, что хорошо обученные собаки бегут по следу без единого звука, — пробормотал Арманд будто сам себе. — И не видно огней или чего-то в этом роде. Люди должны были бы освещать себе путь фонарями.
— Может быть, они просто еще слишком далеко, — сказала я. — И, может быть, собаки не так хорошо обучены.
— Я все-таки не могу себе представить, как они взяли наш след, — возразил Арманд. — Мы ведь ничего не оставили после себя, что собаки могли бы понюхать?
— Ничего, кроме отсека, где мы просидели несколько часов.
— Да, точно. Но ведь он сейчас на пути в Дрезден, — он засомневался. — По крайней мере, должен быть. — Он вздохнул и щелкнул выключателем фонарика: — Пойдем дальше.
Мы снова пошли вперед, но тише и осторожнее, чем прежде, и значительно быстрее. Арманд держал фонарик так, что узкий луч не светил по сторонам, а только освещал дорогу перед нами на несколько шагов вперед.
Лай, к счастью, стих, но вместо этого вдали послышался другой звук — гудящее громыхание, которое я сначала даже не заметила — так напряженно вслушивалась, не раздастся ли где-нибудь собачий лай.
Но вдруг Арманд встал, и я поняла, что что-то не так.
— Что случилось? — спросила я и в ту же секунду сама поняла что. — Вертолеты?!
— Да, — сказал Арманд и посветил фонариком по сторонам. — Теперь нам нужно укрытие.
В темноте было тяжело понять, откуда шел этот грохочущий звук, но когда я огляделась, то увидела их — белые и красные огни, сверкавшие в ночи, двигались прямо на нас. Вертолеты, три штуки.
— Но ведь здесь очень темно, — вырвалось у меня. — Они даже не видят, куда летят.
— Для таких случаев у пилотов есть приборы с инфракрасным излучением, с помощью которых они видят ночью так же хорошо, как днем, — заметил Арманд. — Я в институте как-то раз держал в руках такую штуку.
Я кивнула, хотя Арманд все равно не мог этого увидеть. Я видела такое в кино. Но столкнуться с этим в реальности — совсем другое дело.