Попутчики (Искандер) - страница 3

Наконец он осторожно поставил кулаки на стол, стараясь твердо смотреть мне в глаза. Кулаки у старика были большие, коричневые. Один из них слегка выдвинут в мою сторону. Я выбрал тот, что был подальше. Старик неохотно открыл кулак, в нем лежала белая пешка. Старик встал, чтобы уступить мне свое место, но я повернул доску, и он снова сел.

- Сами откуда будете? - спросил он после нескольких первых ходов и посмотрел мне в глаза. Я сказал, что сам я из Сухуми, хотя теперь живу в Москве.

- Сухум хорошо, но Москва тоже хорошо, - кивнул старик примирительно и неожиданно снял кепку, словно сокращая официальную часть своего визита в пользу более интимной.

Он легко вскочил и повесил кепку на крючок у дверей. На мгновенье он остановился у дверного зеркала и, слегка откинувшись, горделиво пощупал кадык.

Старик сел, и мы стали продолжать игру. Коротко остриженные седые курчавые волосы старика очень шли к его светлым глазам и бронзовому лицу. Я подумал, что без кепки он выглядит гораздо лучше и напрасно он так к ней привязан. Только я так подумал, как старик с любопытством посмотрел на свою кепку, словно хотел убедиться, достаточно ли спокойно она ведет себя в незнакомых условиях. Кепка со своими отчетливыми клетками висела на стене как эмблема маленького клуба жокеев - любителей шахмат. {210}

Старик был одет в чистую светлую рубашку и в старый просторный пиджак. Казалось, пиджак служил ему так давно, что сам старик с тех пор успел уменьшиться, Во время нашей довольно-таки бессмысленной игры я заметил, что старик замирает и вслушивается, когда кто-нибудь хлопает дверью в конце вагона, и не успокаивается до тех пор, пока шаги в коридоре не затихают с другой стороны.

- Немножко волнение имею, - объяснил он, застенчиво улыбаясь, почувствовав, что я заметил его тревогу.

- Почему? - спросил я.

- Немножко груш везу, - сказал он просто. Разговорились. Оказывается, старичок - бывший учитель географии неполной средней школы. Сейчас он на пенсии и в этом году решил заняться торговлей. Он спросил у меня, сколько в этом году стоят груши в Москве. Я сказал, что примерно копеек восемьдесят. Старичок задумался. Я спросил, сколько у него груш.

- Двести кило будет, - сказал он твердо.

- Груши свои? - спросил я.

- В селенье покупал, - ответил он.

Я подсчитал дорогу, примерное время на продажу груш (можно было предполагать, что навряд ли он связан с оптовыми фирмами), и у меня получилось, что никакой выгоды от этого предприятия он не будет иметь. Пожалуй, рублей пятьдесят, шестьдесят - не больше. Когда я ему сказал об этом, старичок покорно кивнул головой и улыбнулся своими светлыми глазами.