Анилина задумалась. Дежурный офицер принес чай на подносе и печенье. Поставив поднос на стол, он вышел. Скачко взял один стакан себе, второй поставил перед Анилиной. Пододвинул к ней вазочку с печеньем.
– Да, я видела однажды конверты на его столе. Но при мне он деньги в них не вкладывал и уж тем более никогда не вел никаких разговоров о том, кому, куда и сколько денег отвозит. – Анилина взяла печенье и не поднесла ко рту, а начала вертеть в пальцах, перекладывая из правой руки в левую. – Я не входила в круг его особо доверенных лиц. Георгий Константинович человек весьма щепетильный в таких вопросах. Один пример. У нас, как и везде… я вижу, у вас тоже заведено пить чай, кофе, обедать и других угощать. Вроде гастроном, ассортимент продуктов самый разнообразный, но на свои чаепития и обеды, я тому свидетель, он всегда выдавал деньги Люсе, нашей секретарше. Она покупала на них чай и другие товары! Он и всех нас так приучил! Любой сотрудник – его заместитель, рядовой продавец, уборщица – либо приносил еду из дома, либо покупал все через кассу!
Скачко развел руками:
– Ну надо же. Просто идиллия!
– А как вы думали?! Если каждый начнет брать в день хотя бы по сто граммов хлеба или колбасы, за месяц это составит тонны! У нас ведь большой коллектив!
– Разве не образуются излишки?
Анилина напряглась, задумалась. И полковник это почувствовал. Нащупал слабину.
– Раз уж мы завели столь откровенный разговор, почему бы не продолжить в том же духе?
Анилина кивнула:
– Семь лет назад мы поставили у себя мощные морозильные камеры. Это большие современные финские холодильники. Там есть разные камеры с разными температурами. В наших холодильниках продукция зачастую портилась, мы ее списывали, но это разрешено законом. Есть и разрешенный процент так называемой усушки, утруски и порчи продуктов. Но, поставив новые камеры, мы фактически свели потери к нулю. Плюс расторопность Георгия Константиновича, популярность гастронома, поток покупателей, большой оборот! Мы, к примеру, скоропортящиеся продукты продаем за два дня. И заказы, кстати, этому способствуют! Вследствие этого потери свелись к нулю.
– А процент естественной убыли с вас не сняли?
– Нет.
– Сколько он составляет?
– Двадцать процентов.
Скачко тихо присвистнул.
– Я не экономист, но понимаю, в какие это выливается суммы! И куда же они идут?
– Надо учитывать, что иногда и у нас случаются порча, поставки бракованной продукции, непредвиденные расходы. Правда, Георгий Константинович проявляет максимум настойчивости, возвращает неликвид обратно, взыскивает с продавцов, складских работников. Есть и другие расходы. К примеру, мы закупаем новое оборудование, шьем фирменную одежду для сотрудников…