Джеймс насыпал сахар в кофе и ответил:
— Большей частью об Африке, о моих приключениях.
— Расскажите мне, — попросила Николь.
— Скажите, что вы хотите услышать? — спросил Джеймс.
— Расскажите мне что-нибудь из того, что вы рассказывали королеве.
Он сосредоточенно посмотрел на стол:
— Я рассказывал ей, где и как погибли мои спутники и почему я остался жив.
Николь ждала, размышляя, как она почувствует себя, когда узнает всю правду, целиком — без прикрас.
Ему было мучительно трудно вспоминать, но он все же начал рассказывать:
— Мы пробыли там год, затем потеряли надежду на возвращение...
Николь откинулась на спинку стула. Она почувствовала, что сейчас услышит то, чего Джеймс еще никогда никому не рассказывал.
Принцесса вздохнула и проснулась. — Вы так долго ждали, — пролепетала она. Принц был очарован ее словами. Их рассуждения не имели четкой связи, были лишены логики, что так естественно для влюбленных. Короче, они проговорили четыре часа, но не сказали друг другу и половины того, что должны были сказать.
Шарль Перро «Спящая красавица леса», Лондон, 1729 год.
— Мы были в глухих джунглях, на туземной тропе, — говорил Джеймс, обращаясь к прелестной, привлекательной женщине, сидевшей напротив него. Он приготовился повторить историю, которую рассказывал уже десятки раз, — о том, как умерли члены экспедиции и как он сам удивительным образом остался в живых и вернулся на английскую землю. — Это была единственная дорога на север. Африканские реки вроде Конго в среднем течении совершенно непригодны для передвижения по ним на чем-либо другом, кроме каноэ. Дорог там нет, связи никакой...
Он ненадолго замолчал, представив, как легко очутиться снова в темных джунглях. Сидя с чашкой кофе в руках, Стокер позволил своему сознанию парить свободно, размышляя о том, как придать своему повествованию большую поэтичность.
— Трудно представить, — делился он с Николь Уайлд, — как мы примитивны по сути дела. Саванна совершенно дикая. Но джунгли... Там ночью раздаются прекрасные звуки, сверхъестественные, и они доносятся из кромешной темноты. Даже лунный свет не проникает сквозь густую листву.
Тем не менее после того, как наша экспедиция, обогнув на пароходе мыс Горн, причалила в Кейптауне и пробыла там год, мы отправились на север через неисследованную, не отмеченную на карте местность. Мы шли гуськом за носильщиками; на головах у них в соломенных корзинах покачивалось все наше имущество; экспедиционные ценности — образцы, записи, заметки. Все это, между прочим, я привез домой. Мне потребуются годы, чтобы разобрать и расшифровать их. Годовая работа ста сорока восьми человек, — он на миг замолчал, — из которых в живых остался я один.