Джеймс собирал образцы пород с детства, он едва ли мог вспомнить, когда началось его увлечение. По рассказам матери, ей приходилось вынимать камешки у него изо рта, чтобы он не проглотил их. Джеймс собирал красивые камни, которые предлагал ему Филипп Данн. Филипп сам был геологом, и очень удачливым, и часто приглашал к себе домой молодого Джеймса, делая это тайком от его родителей (семья кучера и местной молочницы). Джеймс был ближайшим другом Филиппа, у которого не было сына, а были только четыре дочери, на одной из которых Филипп в шутку предлагал Джеймсу жениться. (Но совсем не в шутку Джеймс представлял себе, как в один прекрасный день женится на второй дочери, Вивиан. Она была прелестной, яркой, добросердечной и меньше остальных походила на мать.)
Джеймс не мог равнодушно пройти мимо микроскопа. Он наклонился над ним, чтобы разглядеть срез породы толщиной с бумажный лист, взял из рук Сэма карандаш и добавил кое-что от себя в его записи. Он развернул стул и сел на него. Необычный проект был в момент составлен, а в следующий уже отложен. Джеймс не мог объяснить это иначе, как сказав, что он был частью того, что находилось у него за спиной из конца в конец лаборатории, от пола до потолка, от стены до стены, на стеллаже в десять футов: сундуки и корзины для багажа, которые он привез с собой из Африки. В них было собрано все: образцы почвы, записки, дневники, геологические пробы, данные по всей его экспедиции. Работа ста сорока восьми человек. Эти предметы пережили тех, чьи руки держали их, поднимали, маркировали, осторожно заворачивали, укладывали в корзины и заносили в журнал.
Если Джеймсу приходилось открывать корзины, то он долго не решался прикоснуться к этим вещам. Он думал о тех, кто уже умер. Его друзья, помощники. Он видел в этих камнях их лица, узнавал их почерк в журналах. Боль пронзала его каждый раз. Это беспокойство, как оч считал, было причиной, из-за которой он запаздывал с проектом.
Проект, по сути дела, был грандиозный: начать предстояло с создания карт. Микроскопические исследования и химический анализ привезенных образцов должны были прояснить картину Африки в том виде, в каком еще никто этого не делал. Если бы ему удалось собрать все данные воедино, он сделал бы геохимические карты распределения каждого химического элемента и геофизические карты. Он со своей командой собирался описать систему грунтовых вод. Сделать сейсмологические карты. Короче говоря, данные и образцы, как следует упорядоченные, имели для Джеймса куда большее значение, нежели все золото мира. Он только приступил к работе. Месяц прошел, а еще ничего не сделано.