— Мне действительно жаль.
— Я знаю, — кивнул Филипп, затем повернулся и побрел (трудно было бы сказать: пошел) прочь. Он выглядел совершенно потерянным.
Джеймс неожиданно обрадовался, что Сэм ушел за цветами. Филипп был настолько поглощен своими мыслями, что вряд ли смог перейти через дорогу без риска попасть под колеса.
Он посмотрел, как его старый друг шел, затем подумал: «Что ж, если Филипп меня не поддерживает — тем лучше. Пусть он сделает то, что должен: отдаст Азерсу дневники. И пусть с Божьей помощью Азерс выжмет из них хоть что-нибудь». В отличие от Филиппа Джеймс будет бороться с ним. Если это потребуется, он будет бороться со всеми.
Я обнаружил, что мыслю теперь не так, как раньше. К примеру, мы сегодня натолкнулись на стадо страусов: самец, и четыре самочки. Мтцуба предложил мне оседлать одного из них и покататься верхом, что в конечном итоге я и сделал, — забавное развлечение. Когда я попытался объяснить ему, что мы ездим на лошадях, похожих на зебр, которых он видел, Мтиуба смеялся без остановки. Французский манеж, испанское седло — все эти термины ему ни о чем не говорят. Я не могу объяснить этого, но он как-то по-особенному свободен. Для того чтобы кататься на своих страусах, ему не требуется ни книг, ни уроков, ни экипировки. Ему не нужно объезжать их. И, как ни странно, я заметил, что восхищаюсь им.
Джеймс Стокер, Королевское географическое общество, экспедиционные дневники, 1872-1876 годы.
Когда Джеймс прошел через широкую прихожую Арнольда Татлуорта, то увидел впереди свет в столовой. Газовые светильники были прикручены. Мягкое мерцание свечей в канделябрах освещало комнату, наполняя ее золотистыми, чуть расплывавшимися тенями. Подходя к столовой, через проемы французских дверей он увидел несколько человек — мужчины, как и он сам, в белых галстуках и фраках, женщины в декольтированных вечерних нарядах собрались около огромного буфета темного дерева, на котором горели два гигантских, богато украшенных серебряных подсвечника с множеством уже оплавившихся и наполовину сгоревших свечей. Он немного опоздал.
— Вы как раз вовремя, — сказал Татлуорт, сам открыв перед ним дверь. — Мы все мечтали увидеть вас, старина.
Джеймс улыбнулся и окунулся в звуки приглушенной болтовни званого вечера, на который он шел, не испытывая особого трепета. Какой-то герцог или еще кто-то в этом роде прибыл в город, не имея ни малейшего представления о нуждах или денежных средствах университета и не проявив желания узнать о них и откликнуться на эти нужды. Джеймс также не знал, могли ли эти вопросы вызвать интерес у данной персоны. Несмотря на это, он был здесь, исследователь Африки, собственной персоной. Приезжий выразил желание встретиться с сэром Джеймсом Стокером в Кембридже. Джеймсу пришлось прийти на встречу, потому что тот оказался родственником одного из богатых покровителей и сам располагал солидным состоянием. «Знаменательно, — подумал Джеймс. — Противоборство денег и науки».