В период понтификата Юлия II было общеизвестно, что он поддерживает искусство, произведения Ренессанса отнюдь не из гуманизма и не из любви к искусству, а как одно из средств укрепления и усиления папской власти. В глазах Юлия II даже самый великий художник был слугой, обязанным безупречно исполнять его приказы.
Находясь на смертном одре, Юлий II еще успел предостеречь кардиналов от избрания его преемником венгерского архиепископа. На собравшемся в начале марта 1513 года конклаве присутствовало 25 кардиналов. Из них — 18 итальянцев, 3 испанца, а также венгр, француз, англичанин и швейцарец. Торжественную мессу по случаю открытия конклава отслужил в соборе Святого Петра Тамаш Бакоц. В ходе первого тура голосования венецианский кардинал (испанец) получил 13 голосов, а Бакоц — 8. Однако итальянцы быстро сплотились против «чужака», и во втором туре кардинал Джованни Медичи получил необходимое для избрания большинство в две трети голосов. При его избрании (он принял имя Льва X; 1513–1521) симония уже не сыграла никакой роли. (Первым делом нового папы было удаление Бакоца и с собора, и из Рима. В качестве легата для особых поручений он был отправлен в Буду, чтобы возвестить о начале нового крестового похода против турок. В марте 1514 года Бакоц прибыл в Буду, а 16 апреля он огласил папскую буллу, призывающую к крестовому походу, обернувшемуся для Венгрии крестьянской войной Дёрдя Дожи.)
С Львом X во главе папство эпохи Ренессанса достигло подлинного зенита. Свое правление папа Медичи остроумно охарактеризовал еще во время конклава, заявив: «Давайте будем наслаждаться папством, которое ниспослал нам Бог!» На заре средневековья Григорий I назвал папство службой, служением, в конце же средневековья в глазах Льва X оно выглядит уже только наслаждением. Джованни Медичи был полностью светским человеком эпохи Ренессанса, который, кроме гуманистических искусств, культуры и духовных наслаждений, мало чем интересовался. Лев X — аристократ флорентийского Ренессанса; таким он и остался на папском престоле.
Время правления Льва X было поистине полным упадком средневекового папства. Он был весьма далек от новых проблем церкви, реформ; в выступлении Лютера Лев X в течение долгих лет видел лишь обыкновенную склоку, поднятую вокруг немецкого монаха-путаника, которая, мол, утихнет сама по себе, как ранее многое подобное. Церковью он не интересовался, и сказочное богатство, выжатое из христианского мира, растрачивал на толкущихся у него при дворе гуманистов — зачастую на недостойных этого эпигонов и льстецов. В то время когда папа Медичи наслаждался изысканными латинскими стихами, Лютер перевел на немецкий язык Священное писание. В то время когда папский двор находил радости в умножении рафинированных духовных и физических наслаждений, Реформация ставила в центр религиозной морали гражданский рационализм и добросовестный труд. Свет и тень никогда так не уживались вместе в Ватикане, как в годы правления Льва X.