После своего официального признания христианская церковь, выступавшая с требованиями универсальности и целостности, довольно рано стала нетерпимой по отношению к нарушителям единства. Император Феодосий вместе со своими соправителями Грацианом и Валентинианом II в эдикте от 27 февраля 380 года, направленном жителям Константинополя, предписывал в законном порядке всем народам империи придерживаться христианского кафолического (вселенского) вероисповедания, ортодоксальной веры: «Мы повелеваем, чтобы все народы, которые находятся под нашим милостивым управлением, жили в той религии, которую, по преданию, апостол Святой Петр передал народу Рима и которая с тех пор и до наших дней живет несломленная. Это то вероисповедание, которое папа Дамас и епископ Александрии Петр, муж апостольской святости, считают правильным, — читаем в эдикте. — Следовательно, каждый должен верить в соответствии с апостольским вероисповеданием и евангельским учением в единую божественную суть одного ранга Отца, Сына и Святого Духа, в Святую Троицу.
Повелеваем, что те, кто следует этому вероисповеданию, могут носить имя «кафолического христианина», остальные же… пусть носят позорное имя, соответствующее своему еретическому вероучению, их общины не могут называться экклезиями (церквами); пока мы предаем их Божьей каре, но впоследствии… мы сами позаботимся об их наказании». Эдикт представлял собой уже типичный пример религиозной нетерпимости. Христианство стало не только установленной законом государственной религией, но таковой считалось только кафолическое христианство, проповедовавшее никейский символ веры. Постановление заслуживает внимания еще и потому, что в нем прослеживается стремление, возведенное в ранг императорского закона, вывести происхождение епископа Рима, наставнической власти папы Дамасия от Святого Петра, подтвердить апостолический характер должности епископов.
Но из этого также следует, что не только римский, но и александрийский епископ является хранителем апостольской и евангельской веры. Этот эдикт уже однозначно квалифицирует вероисповедания, отклонившиеся от никейского символа веры, как ереси и, как таковым, не гарантирует им привилегий, положенных христианству.
Благодаря государственной власти стало общепризнанным фактом, что первостепенной функцией римского епископа внутри церкви является сохранение единства церкви. Это вначале проявилось в виде наставничества в отношении сохранения чистоты и единства кафолического вероучения и его аутентичного дальнейшего развития. Примат римского епископа еще не означал вселенской церковно-административной власти, потому что при тогдашнем уровне централизации в системе формирующегося патриархата патриархи осуществляли юрисдикцию над церковью в своих провинциях.