— Моя сестра обожает «Ченнел», — улыбнулась Энни.
— Как и тысячи других женщин. Но у тебя его нет, верно?
— У меня нет денег на прихоти. Муж погиб сравнительно молодым, и сумма страховки оказалась недостаточно велика. Мы едва сводим концы с концами, — пояснила Энни.
— Я знаю, каково это. Когда муж пытался развестись со мной, он перестал давать деньги, в надежде заставить подписать соглашение, которое было бы крайне невыгодно для меня и детей.
— Он ведь умер? — уточнила Энни.
— Да… Бедный Джефф, — пробормотала Нора. — Молодая девушка, ради которой он бросил меня, оставила его. Он набросился на нее и был арестован. Джефф никогда не умел обращаться с людьми. Оказал сопротивление полиции. И поэтому судья не выпустил его под залог. В ту же ночь он умер в тюрьме Эгрет-Пойнта, как мне сказали, от сердечной недостаточности.
— Но вы уже были разведены? — выпалила Энни, не в силах сдержать любопытство.
— Нет, — покачала головой Нора. — Мы с детьми получили все. Но ты выиграла еще и год бесплатного пользования «Ченнелом». Давай поедим, а потом я расскажу, как им пользоваться. «Ченнел» есть в твоем телевизоре. Я научу, как его искать.
— Я не совсем понимаю, что это такое, — призналась Энни.
Нора тепло улыбнулась.
— Сначала поужинаем, — повторила она. — Надеюсь, ты не возражаешь? Я сделала заказ для нас обеих.
Эти слова будто послужили сигналом. Безмолвный слуга в белом появился из небольшой ниши, подкатил к ним сервировочный столик и поставил на него две небольших салатницы с кружками спелых, сочных томатов, перемешанных с тонкими кусочками свежей белой моццареллы, посыпанных базиликом и политых оливковым маслом с уксусом.
— Томаты хороши только в это время года, — заметила Нора.
Они принялись за еду. Слуга забрал салатницы, поместил в нижнюю столешницу и поднял с верхней дымящиеся тарелки.
— Это все, мэм? — спросил он Нору.
— Спасибо, Фриц. Я позову, когда мы захотим десерт.
На тарелках лежали ребрышки, которых Энни давно не ела. Ребрышки были едва прожарены, как она любила. Гарниром служили початок летней кукурузы, зеленые бобы и несколько тонких ломтиков желтых патиссонов.
— Выглядишь так, словно сто лет не ела хорошего ужина, — поддела Нора. Энни покачала головой:
— Так и есть. Ты готовила для детей и знаешь, что это такое. Бургеры, спагетти, запеченные зити note 7, куриные лапки. Запихнуть в них овощи — адский труд, требующий постоянных стычек. Они считают, что жареная картошка — и есть овощи. А на этой тарелке все так красиво разложено, что коснуться ее — почти преступление. Но, боюсь, я теряю всякий стыд, когда речь идет о говядине с кровью.