— Попробую…
Бес бросил прибор наблюдения, проворно, как ящерица, пополз на отсечную позицию. Несколько минут у них было.
Араб с ненавистью глянул на небо, в котором не было ни следа собственной авиации — охренели, что ли, видимость сто — снова прицелился.
Выстрел — и приготовившийся стрелять автоматчик с размаху ткнулся всем телом в камни…
Мосин — три
Снайпер все еще прикрывал — они перевалили за гребень, заняли позиции за валунами. Противник на гребне — был подсвечен солнцем со спины, легкая цель. Замирает на мгновение, подсвеченный сзади — и падает…
Вперед или назад — в зависимости от того, с какой стороны подстрелили.
— Миха — залег!
— Заяц — пошел! Пошел!
Спецназовец по кличке Заяц, оправдывая свое немудреное прозвище — выбил в так хорошо заметных на гребне боевиков остатки того, что было в магазине, побежал вниз, петляя. Пули выбивали фонтанчики земли под ногами, откуда-то издалека — резкими щелчками хлопала снайперская винтовка, выбивая одного боевика за другим.
Словно почувствовав — прыгнул за выстроенные как баррикада валуны как раз в тот момент, когда совсем рядом разорвался заряд РПГ. Камни, осколки хлестнули по камням…
Сменил магазин, поставил один из двух имевшихся у него пулеметных, на шестьдесят. Передернул затвор…
Очередь — боевик, перебегающий по открытому пространству, поскользнулся, повалился за валун, но больше оттуда не поднялся. И стрельбы оттуда не было.
Красная точка прицела на гранатометчике, уже приготовившемся к стрельбе. Короткая очередь — и граната уходит далеко в сторону, разрывается где-то на склоне.
Еще одна очередь. Непонятно, что — но боевики бросились в стороны как тараканы, залегли. А вот не надо — сдваиваться во время атаки!
Граната гранатометчика, которого они пропустили — разрывается на валуне. Хоть лежавший здесь не одно столетие камень и защищает — ударная волна бьет, осыпает камнями. Дыхалка уже на пределе, хватаешь воздух как амброзию, понимая, что каждый вдох — может быть последним.
— Молота подстрелили!
— В кошару! В кошару! Бегом, бегом!
Заяц — вскакивает и бросается бежать, стреляя из автомата себе за спину, только бы создать впечатление, что он продолжает бой, заставить боевиков залечь. По нему стреляют, и, кажется, даже попадают… красная пелена перед глазами — но он продолжает бежать. Полуразрушенная кошара для овец перед глазами, из нее бьют автомат и снайперская винтовка — и он вваливается в нее, кажется, даже опережая летящие пули.
— Э, брат, да ты ранен.
— Зайцу помогите, он ранен.
Заяц успел только услышать, отчетливо услышать, как кто-то сказал — вот и все. Потом — он отрубился…