— Узнаешь?
Она кивнула, озираясь. Все-таки, лишенные привычных ориентиров, мы забрали в сторону и вышли к реке ближе от города, чем рассчитывали. Но теперь можно было не беспокоиться — километров тридцать, весь завтрашний день, достаточно просто идти против течения. А сейчас мы опять стояли возле небольшой луговины, по которой текла река.
— Кто это, Олег? — испуганно спросила Танька. — Какие огромные!..
Сперва я просто увидел мохнатых быков, которые пили метрах в ста от нас, не больше. А потом у меня восторженный холодок прошел по спине, и я прошептал:
— Тань, это туры. Стой тихо.
Последний тур на Земле, как мне помнилось, был убит в XVII веке. А тут — мы стояли так близко от этих громадин, что можно было слышать, как хлюпает вода, которую они тянут. Потом светло-шоколадные животные бесшумной цепочкой ушли в лес.
— Туры, — тихо повторил я. — Пошли, Тань, пошли. Они красивые, но от них лучше держаться подальше.
* * *
Костер мы разожгли на небольшой полянке и еле дождались, когда появится первая горячая зола, в которой можно будет испечь камыш. А потом так же еле дождались, пока он испечется. И ели его, обжигаясь, урча и пачкаясь золой — по крайней мере, когда я глянул на Таньку, сидевшую, скрестив ноги, по другую сторону огня, то у нее все вокруг губ было грязным. Судя по тому, как она засмеялась, — у меня тоже. То ли нам с голоду показалось, то ли камыш и правда был вкусным, но мы слопали весь. Я хотел было заначить немного, но Танюшка настояла на том, что утром он остынет и будет невкусным. Откуда она это знала — представления не имею, но я легко с ней согласился, и мы доели печеные корешки.
— Еще два дня — и дойдем, — оптимистично заявила Татьяна. Я кивнул, подумав: куда дойдем, интересно? А вслух попросил:
— Спой, Тань.
Она ни секунды не отнекивалась и не ломалась. Посмотрела на меня через огонь, а потом перевела взгляд на угли.
Я хорошо помню эту ночь, костер на полянке — и тихий, но мелодичный и ясно слышный голос Танюшки. Я не говорил, что спеть. Но она догадалась сама…
Вечер бродит по лесным дорожкам…
Ты ведь тоже любишь вечера.
Подожди, постой еще немножко,
Посидим с товарищами у костра.
Вслед за песней позовут ребята
В неизвестные еще края,
И тогда над крыльями заката
Вспыхнет яркой звездочкой мечта моя.
Видишь целый мир в глазах тревожных
В этот час на берегу крутом.
Не смотри ты так неосторожно —
Я могу подумать что-нибудь не то
>{1}* * *
Меня разбудил дождь. Он полил сверху, легко пробивая крону дерева, на котором мы устроились в широкой развилке, — нам опять повезло… если бы не ливень, а это был настоящий ливень. Танюшка проснулась на несколько секунд позже меня и сперва что-то сердито пробормотала, а потом жалобно вздохнула: