Поднявшись на ноги, я провел несколько фраз. Танюшка смотрела без насмешки — она видела меня на дорожке и знала, что это серьезно.
— Возьмешь эту шпагу? — спросила она.
— Это не шпага, — ответил я, любуясь оружием. — Это палаш. У шпаги обе стороны заточены на всю длину, а лезвие в сечении — ромб или линза. А тут лезвие — клин, и обух заточен только на треть от острия.
— Спасибо за лекцию, — поблагодарила она. — Так ты его берешь?
— Беру, — кивнул я. — Правда, он, Танька, тяжелый. Раза в три, если не больше, тяжелее рапиры, а я к ней привык. Смотри, как у меня медленно все получается… и инерция какая. — Я вновь показал несколько фраз.
— По-моему, все нормально, — критически всматриваясь, сообщила Танюшка.
— Это тебе кажется, — вздохнул я. — У меня вся сила в скорости… А, беру его!
Ножны крепились на широкой перевязи. Причем на лопасти было место для второго клинка, а на груди — еще один чехол. Я повздыхал и зарылся в кучу под ироничным взглядом Таньки, объяснив:
— Место же есть, а пустое — некрасиво.
Я больше ничего не успел найти. Танька, бесшумно что-то там раскладывавшая, подала голос:
— Ого, смотри!
Она протягивала мне арбалет. Вернее, мне сперва показалось, что арбалет — винтовочное ложе, покрытое поцарапанной лакировкой, короткий лук с толстой тетивой, металлический кованый спуск — красивое и не очень тяжелое оружие. Я подержал его в руках и поднял глаза на девчонку.
— Может, мне этот арбалет взять? — задумчиво спросила она.
— Это не арбалет, — ответил я. — Это аркебуза.
— Ты меня за неграмотную не считай, — холодно заметила она, опасно сверкнув глазами. — Я даже картинку помню в учебнике. Аркебуза — это ружье. С фитилем.
— Да нет, Тань, — не стал смеяться я. — То есть правильно все, это аркебуза. Но вот такие штуки — самострелы, которые стреляют не стрелами, а пулями, — тоже называются аркебузами. Ты посмотри, там стрелы есть?
— Сейчас… вот, — она подняла в руке кожаный мешочек с завязкой, судя по всему, тяжеленький. — Ты прав, как всегда. Стрел нет, а это?.. — Она раздернула завязку и удивленно сказала: — Олег, это же подшипники!
Я принял мешочек — да, он весил о-го-го. А внутри и правда оказались никелированные подшипники.
Ну что ж. Отличные пули. Но тоже наводит на мысли…
— Бери, — посоветовал я. — Метров на сто он бьет наверняка, и не хуже пистолета.
— А как им пользоваться?
Вопрос был коварный. Но я не мог ударить в грязь лицом и, высокомерно хмыкнув, заявил:
— Ну, это просто. Смотри…
Это в самом деле оказалось «просто». Аркебуза имела странно современную конструкцию. Почти автоматный затвор отводился назад до упора, в отверстие наверху ложа вкладывалась пуля, затвор отпускали, и он чуть продвигался вперед, фиксируя ее в стволе. После этого аркебузу можно было вертеть как угодно — пуля не выкатывалась. Правда, и разрядить оружие становилось возможно лишь выстрелом. Танюшка несколько раз вхолостую щелкнула спуском, кивнула и продолжила поиски — похоже, и она увлеклась. За год нашего знакомства она набралась от меня немало, в том числе — и любви к оружию.