* * *
Наверное, они все-таки заплутали в болоте, потому что мы их не увидели, а лишь услышали голоса — да и то уже когда быстрым шагом, вытянувшись цепочкой, уходили туда, куда перед этим ушли под охраной девчонки. Тропинка за нашими спинами сразу же потерялась, и примерно через час мы выбрались на сухое место — к полуразрушенному, с просевшей крышей, сараю, возле которого сидели на вещах девчонки и ходили, как маятники, наши товарищи. Нас встретили восторженными воплями, но Сергей всех оборвал:
— Тихо! Они все еще близко. Уже, наверное, в нашем лагере.
— Ну что, Сашен?! — шепотом заорал Вадим. — Еще минут десять — и досиделись бы!
— Хватит! — Я подошел к ним. — Хватит, говорю. Надо уходить. Дальше и быстрее.
— Поедим на ходу, — поддержал Андрей. — Девчонки, еду не забыли? — ответом были разноголосо-отрицательные реплики. — Раздайте… И уходить надо не за Цну, а наоборот — обратно, на восток.
— Н-но… мы оттуда пришли… — заикнулась Ленка Рудь.
— Да какая разница?! — досадливо сказал Колька. — Тут главное — подальше умотать… Кстати, я один патрон посеял.
— Прорастет, — отмахнулся Вадим. — На востоке — Волга, до нее километров… километров… — Он нахмурился, а Танюшка, чистившая от грязи низ своих джинсов, ответила:
— Около четырехсот километров.
— Почему именно к Волге? — буркнул Саня. Его лицо еще больше заострилось.
— Да нипочему, — пояснил Сергей. — Просто — в другую сторону от черных.
Я находился в легком напряжении — мне все время казалось, что сейчас кто-нибудь скажет: мол, это мы с Танюшкой притащили тварей на хвосте. Кажется, Татьяна тоже об этом думала… Но мы слишком плохо думали о своих — ни тогда, ни потом никто даже не упомянул об этом.
— Ладно. — Саня вздохнул. — Пошли, если так. А на ходу пожуем. Хлеб за ночь не появился?
* * *
Идти для нас было делом вполне привычным. А тут еще и места были в общем-то знакомыми, и у меня снова возникло ощущение, что вот-вот появится самый обычный проселок, или выйдем мы на деревенскую околицу… Может быть, все это казалось еще и потому, что теперь мы шли не вдвоем с Танюшкой, а целой компанией?
На ходу вновь подняли старинную русскую тему: вопрос «что делать?». Нет — ясно, что надо убегать, то да се… А дальше? По-моему, большинство все еще обсасывали мыслишку о возможном возвращении домой.
Не я. Я романтичный человек. И я очень люблю свою маму; наверное, мысль о том, что она осталась без меня, рано или поздно свела бы меня с ума. Но возвращаться-то как раз не имело смысла. Куда? К кому?
Я — рядом со своей мамой. Ну а я — вот он, и, похоже, ничего другого мне не дано. Значит, надо как-то жить тут. Понять, что за мир нас окружает, и жить.