Карлос просунул руку между ее ног, и она, забыв о всякой стыдливости, распахнула плащ. Шум дождя их обволакивал, было тепло, и они не чувствовали висевшей в воздухе сырости – разгоряченные, они все теснее и теснее прижимались друг к другу. Вдруг Карлос резким порывистым движением сдернул с Кармен трусики, разорвав их. И тогда он почувствовал, что все в нем напряглось, и почти невыносимое желание, которое он не мог больше сдерживать, охватило его. Он торопливо выпутался из брюк и вскинул Кармен над собой. Почувствовав, что женщина прижимается к нему, Карлос возбудился еще больше. Тела их были переплетены так тесно, а желание так сильно, что член его, оказавшись на воле, сам проскользнул в глубь естества Кармен, забыв про всякий стыд. Карлос схватил ее за округлые половинки, и они быстро задвигались, прилаживаясь к ритму друг друга. Они были вне времени и вне пространства – не существовало ничего, кроме их бешеной скачки. Стараясь оттянуть финал, Карлос слышал шум дождя, но мощный поток, который их увлек, накрыл его с головой, и все в нем взорвалось; а Кармен еще продолжала двигаться, пока и ее не настигла эта волна, и тогда девушка склонилась к Карлосу. Так они и лежали – еще единым существом, но без сил, а тела их медленно заполняла приятная усталость. И даже звуки дождя звучали теперь тише: Карлос открыл глаза и увидел только завесу воды – мир позади колонн, поддерживавших крышу портика, расплывался, и на минуту Карлосу показалось, что он находится вне времени и пространства, под защитой закрывавшего его другого тела, а главное, под защитой теплого, неповторимого естества Кармен, принявшего его в себя. Старая церковь словно раскинула над ними покров и отделила от внешнего мира, приняв в свое лоно. Карлос подумал, что такие мысли, наверное, кощунство. Но, лаская волосы лежавшей на его плече Кармен, он подумал, что на него нисходит полное блаженство.
А потом, когда прошло время, чуть отодвинувшись друг от друга, но, еще не меняя положения, они смотрели друг другу в глаза. А после, оторвавшись друг от друга, собирали разбросанную одежду. Кармен повертела разорванные трусики и, обреченно вздохнув, изящным движением бросила их за плечо, и они упали в грязь за пределами портика. Карлосу по-прежнему хотелось остаться здесь, под портиком, остаться навсегда за чудной туманной завесой, отделявшей их от мира. И Кармен, словно угадав его мысли, остановилась и умиротворенно посмотрела на него. Карлос секунду подумал и вдруг молча положил на скамью одежду, которую держал в руках, и начал стаскивать с себя то, что на нем еще оставалось, – одно за другим, аккуратно складывая, словно священнодействуя. Когда он предстал перед Кармен совершенно обнаженным, она поняла и, последовав его примеру, тоже сложила одежду осторожно, с серьезностью человека, который совершает церковное таинство. И тогда Карлос, взяв ее за руку, пошел туда, где заканчивался портик, и они вдвоем вышли под дождь и ступили на грязную траву. Они стояли друг против друга, и вода стекала по их телам, и было это похоже на ритуальное омовение. Первой засмеялась Кармен, за ней Карлос, – словно, пройдя через обряд очищения, они снова ощутили радость жизни. А потом, взявшись за руки и не переставая смеяться, они прыгали, пели и плясали внутри туманного круга, который очертила вокруг них дождевая завеса, и падавшая с неба вода омывала их счастливые тела, соединившиеся в уголке, который сама природа отделила от внешнего мира; плясали и ничего больше не существовало для них – только магический круг, обведенный около приютившей их церкви.