— А все остальные у Ягодкина только наши, советские.
— И среди них могут быть люди с нечистой совестью.
— Николай Петрович, — зовет меня Жирмундский, — взгляни-ка на эту карточку.
Карточка выписана на имя Немцовой Раисы Яковлевны, 1944 года рождения. Протез верхней челюсти: мост и две коронки.
— Обратите внимание на место работы.
Я читаю.
— «Научно-исследовательский институт имени Жолио-Кюри».
— Ядерные дела, — усмехается Жирмундский. — Я знаю этот институт. — Он щелкает по картонному переплету медкарточки. — Кстати, и другая любопытная деталь: живет эта дамочка в Сокольническом, а не в Киевском районе. Записать?
— Пиши.
Мы отбираем еще четырех человек. Жирмундский, подсев ко мне, читает вслух:
— «Ермаков Иван Сергеевич. Сорок пять лет. Научный работник НИИ твердых сплавов. Диагноз: протезы верхней и нижней челюстей».
— А живет, посмотрите-ка, где? На Ленинском? Где имение, а где наводнение.
— Дальше?
— «Шелест Яков Ильич, — читает Жирмундский, — двадцать девять лет. Переводчик советского комитета Международного совета музеев», — перелистывает карточку. — Был в январе и феврале с диагнозом: две коронки и мост верхней челюсти. Тоже в другом районе живет. «Лаврова Ольга Андреевна. Двадцать три года. Модельер Дома моделей». Живет в Киевском районе, но была только один раз, в феврале этого года. Диагноза нет… Вот еще один: «Челидзе Георгий Юстинович. Тридцать два года. Работает по договорам, как член Союза художников». Смотри-ка: в поликлинике бывает даже чаще, чем этого требует диагноз. И тоже не из Киевского…
Я возвращаю карточку Лавровой сестре.
— Почему не записан диагноз?
— Бывает, — отвечает та. — Может, забыл Михаил Федорович, или, что всего вероятнее, больной просто не потребовалась помощь протезиста.
— Так почему же она записана к Ягодкину? В карточке нет ни одной записи лечащих врачей.
Корнакова недоуменно пожимает плечами.
— А почему зарегистрированы у вас эти четверо? — Я предъявляю ей карточки Немцовой, Ермакова, Шелеста и Челидзе. — Ведь ни один из них не проживает в вашем районе.
— Мы делаем это в особых случаях с разрешения директора.
— Так почему же он разрешает?
— Он не всегда разрешает. Смотря какой врач просит. А Михаилу Федоровичу никогда не отказывает.
— Значит, все они записаны по просьбе Ягодкина?
— Да.
С выписками из лечебных карточек поликлиники мы уезжаем. Улов невелик, но существен. Все пятеро выбраны Ягодкиным или по материальным соображениям, или с какой-то другой, пока еще неизвестной целью. Ее-то и необходимо выяснить. Как? Об этом мы размышляем уже на работе.