Через четыре дня после указанного разговора жена Короля ступила на полированный мрамор перронов главного вокзала. Подходящее к случаю платье доставили нарочным за сутки до прибытия в столицу, а к нему и обувь, и шляпку, и теплое пальто. Лена сперва не желала принимать подарки, но отчаяние полицейских и проводников по этому поводу – «Потапыч нас убьет!» – оказалось столь искренним и глубоким, что спорить стало бессмысленно. К тому же явиться на прием к столичным чиновникам в растрепанном виде было решительно невозможно!
У вагона Лену ждал молодой улыбчивый мужчина в форме железнодорожного ведомства, он представился без формальностей – просто Яша, друг Береники и «состоящий при вокзале чиновник, не из самых больших». Он мельком оглядел проводников, кивнул, отпуская всех без замечаний. Саня усомнился в незначительности ранга Яши: кланялись ему с подобострастием и испугом. Обращались шепотом и весьма вежливо: Яков Ильич, господин и даже – сельское прошлое порой пробивается сквозь выучку – барин… Впрочем, сам Яша, несмотря на почтение к своей персоне, нос не задирал и сверху вниз на людей не смотрел, что очень понравилось и Лене, и ее сыну. Им помощник Потапыча вежливо улыбнулся, кивнул, Лене так и вовсе поклонился, согласно столичной манере вежливого обращения с женщинами:
– Вы не представляете, сударыня, какие события закрутились после телеграммы вашего отца! Платон Потапович не отдыхает третьи сутки. Никто не знает точно, какие чиновники еще работают, а какие уже признаны бесполезными и покинули места. Однако простите, вы с дороги, а я тут со своими сплетнями. Привык обсуждать Потапыча с вашей Реной, вот и не уймусь никак. Идемте.
– Но я бы…
– Идемте, – повторил Яша и вежливо подал руку. – Я на ходу все объясню, так спокойнее. Вдоль путей магами натянута дюжина звуковых мембран, так плотно, что даже самая хитрая прослушка невозможна. Знаю, все дело в вашем муже, вы приехали из-за него. Я тщательно изучил этот вопрос. Крайне сложная ситуация. Крайне. Все обвинения нелепы и уже сняты. Но, увы, эти торопливые недоумки успели посадить его в арестантский вагон, так некстати подвернулся поезд… И телеграмму дали в столицу, это еще хуже.
Яша виновато помолчал, ненадолго остановился, глядя на вагоны, на перрон, на высокие окна. Убедился, что поблизости нет подозрительных личностей, слишком внимательно прислушивающихся к чужим словам.
– Если бы получателем был Потапыч или начальник тайной полиции, – шепнул он, – мы бы все уладили в полчаса. Но в дело замешана полиция магическая, это весьма дурно, весьма. Шрам проклятого, знаете ли, должен был давно погубить вашего мужа. И теперь дворцовые маги желают понять, отчего этот человек еще жив. Арестантский вагон прибудет сюда сегодня ночью. И пока мы не знаем, что следует предпринять. – Яша снова осмотрелся. – Ваш муж чем-то насолил самой Вдове. Полагаю, он весьма занятный человек. Мы приложим все усилия, но особой надежды нет, не стану лукавить. Тем более нет оснований рассчитывать на быстрое решение дела.