– Не знаю, Александр Карлович, – прищурилась Фредерика, с новым интересом изучая племянника. – Не знаю… Зато я спокойна за поручение с собаками. В нашей семье не бывает тихих детей.
– А на правах Карловича, – нагло прищурился Саня в ответ, шалея от своего безобразного поведения, – я могу попросить вас принять моего друга Олега вместе с его дедом и бабкой? Им ведь не на что в поезде жить.
Лена всплеснула руками. Фредерика рассмеялась, на сей раз нормально, без истерики. Встала, поставила рисунок на стол, отогнув ножку на задней стороне его рамки. И глубоко, отчетливо кивнула:
– Значит, Фредди обещал нам странное… Что ж, будем надеяться на чудо, скорое и серьезное. Потому что завтра доложат Вдове – и станет весьма трудно исправить дело даже посредством чудес.
Удача играет с людьми как кошка. Вот только одних она когтит, как мышей. А к другим льнет, поскольку они податели несравненной сметаны. Разные получаются игры…
Фридрих фон Гесс, привидение
Осень выдалась странная. Обычно я люблю это время года, оно такое тихое, умиротворенное. Воздух до сияния прозрачен, и нет в нем ни намека на темную удачу, только покой сбывшегося лета. Листья кружатся, выбирают себе на рыжей, старой траве наилучшее место, чтобы вплестись в шуршащий золотой узор. А небо в просвете тонких, оголившихся черных веток особенно синее, словно этот контраст его подкрашивает.
Нынешняя осень и не пыталась дать хоть малую толику покоя моей душе. С самого лета тяжелыми оводами кружили предчувствия. Я отгоняла их – а они подбирались и жалили, да как! Боль прокалывала сердце, я замирала затаив дыхание. Внимательная Тома охала, доставала из сумочки пузырек с настойкой и принималась дотошно считать капли, чуть шевеля губами. Сколько раз объясняла ей: не болит у меня сердце! Душа ноет… Но ее не переупрямить. Тихая, а своего всегда добьется. Упорная.
Я рвалась съездить к родным, но директриса пансиона была глуха к моим просьбам. Знаю почему – ей так велел Марк Юнц. Он полагал, что мне не следует привлекать внимание к нашей семье. Даже малое, случайное. К тому же в предчувствия ректор не верит, он так мне и сказал, что от судьбы не надо пытаться убежать и мое дело не охать, а учиться быть птицей. То есть расти, привыкать осознавать и анализировать свои смутные сомнения и предчувствия, чтобы со временем приступить к активному воздействию. И я учусь.
Каждое воскресенье мы с Томой и Лехой выезжаем на пикник. Места выбираем разные, но неизменно близ магистральных рельсов, на живописном пригорочке. Чтобы и соглядатаев издали увидеть, если имеются таковые, и заодно не дать им решительно ничего рассмотреть и ощутить. Тамара и Алексей поездками довольны. Очень смешно смотреть, как они вдвоем пытаются сооружать бутерброды. Впрочем, я не злыдня и Томе не враг, я не смотрю, отворачиваюсь. Хотя в итоге остаюсь голодной. Эти городские ухаживания ну нечто: Леха ей глупости в ухо шепчет, руку выше локтя и тронуть не решается. Воспитание…