Я отдышалась и изложила историю нашего привидения и описала его новый образ адского машиниста.
– Не видел за всю жизнь ни единого привидения, – посетовал Шарль. – Я сомневался в правдивости легенды. Думал, фантом старого фон Гесса периодически вызывает нынешний ректор для поддержания своей значимости и незаменимости. Неужели настоящий?
– Он на журналистов вчера наехал паровозом так, что заикались до вечера, – охотно сообщил Семен. – Я только краешком глаза видел. Красиво. Пар валит, черный дым повыше, пламя на полкабинета, грохот. Мы уже входили, но сразу дверь закрыли и стали пережидать в коридоре. Боязно. А уж усищи у него… У тебя усы есть?
– Небритость, – с раздражением пожаловался Шарль.
– О-о, ты собирался с Ренкой целоваться? – невозмутимо уточнил Сёма.
– Нет, больше к этой особе и не подойду, – истово поклялся Шарль. – Я очаровывал принцесс, мне раскрывали коды сейфов жены банкиров, меня боготворили наследницы богатейших состояний мира. Мне ни одна монашка не отказала! И вдруг так позорно завершить карьеру… С ребенком не справиться!
– Так не завершай, – посоветовала я. – Вроде ты еще нестаренький, судя по голосу.
– Тридцать один год, – легко сознался Шарль. – Но, во-первых, я больше не джинн. А во-вторых… я сижу в тюрьме. Меня скоро будут судить и потом казнят. Какая тут карьера…
Семен облизнулся и покосился в сторону окна. Сумерки. Глаза притерпелись, но все же света явно мало. Надо бы попросить лампу. Да и конфетами пахнет невыносимо вкусно. Сидеть глотать слюни и пялиться в темнеющую стенку, заучивая наизусть рисунок трещин в штукатурке, – это настоящая пытка. Мне почему-то казалось, что мы управимся быстрее. Ноги затекли, смотреть на фишки и карту маршрута игры «Экспресс от моря до моря» уже не просто тошно, а противно до омерзения.
– Шарль, ты хотел бы вернуться домой, во Франконию?
– Нет, – ответил он сразу и резко. – Меня там никто не ждет, кроме служителей ордена. После провала от меня отрекутся. Очень возможно, сведения о моих прежних делах уже переданы властям и меня ищут. Там у меня нет ни имущества, ни дома. – Голос снова дошел до шепота. – Вы зря пришли. Нет разницы – сейчас я умру или чуть позже. Иного не дано. Помнишь свой вопрос, Бэкки? Про удачу и судьбу. У меня больше нет ни первого, ни второго. Я в тупике.
– Глупости, – отозвалась я. – Ты на дне колодца, если применять мою систему аналогий. Любой путь для тебя сейчас – это путь вверх, к жизни. Тебе невероятно повезло, Шарль. Ты меня поймал. Значит, у тебя есть удача.
Он горько усмехнулся, вздохнул и снова зазвенел ложками и тарелками, зашуршал малой меленкой. Мы дружно принюхались. Бесполезно.