— А когда елку будете устанавливать? — спросил я.
— Сегодня. Правда, Лень? Ждать некогда, завтра — Новый год.
Алешу-то незачем было спрашивать. Если Марина «за», разве он будет «против»?
— Сейчас пообедаем и начнем.
И меня вдруг охватило нетерпение.
— Я тоже пообедаю и прибегу.
— А как же — 18.00? — спросила Марина.
— Да ну, — махнул я рукой, — не пойду, и все.
— Обожди, тут надо разобраться, — сказал Алеша. — Ты член какого клуба? Нашего или Грекиного?
Такой вопрос мне показался просто оскорбительным.
— Да ты что, спятил! Конечно, вашего, то есть нашего.
— Обожди, не лезь в бутылку. Я и сам знаю, что нашего. А раз так, то что из этого получается? Получается, что ты, как настоящий разведчик, должен нейтрализовать их опасные замыслы. Правильно я говорю, Марина?
— Ты, Леня, молодчина! Конечно же, это очень здорово: знать коварные планы врагов и срывать их. Боря, ты представляешь, какая благородная миссия ложится на тебя?
Я уже все понял. Понял и то, как это будет трудно и опасно.
— Ой, как интересно! — совсем по-девчоночьи восхитилась Марина.
Что верно, то верно — интересно. Попробовать, что ли? А-а, была не была! Я отдал честь Алеше, потом Марине и четко доложил:
— Задание принято.
Глава двенадцатая, о том, что Лидушка — никакая не жадина, о дискуссии во дворе и о загадочном экслибрисе
Мне бы наверняка не избежать маминых нотаций за то, что вовремя не явился на обед. И потому я, как только открыл дверь, сразу же смиренно сложил на груди руки:
— Мама, не ругай! Готов немедленно искупить вину и, если обед окажется из тринадцати блюд, то все равно слопаю его и попрошу добавки.
И мама не стала ругать меня, лишь головой покачала:
— Комендант.
А я и на самом деле проголодался. Обед съел с аппетитом. Тарелку из-под каши даже языком вылизал, за что Лидушка тотчас раскритиковала меня:
— Так нельзя делать. Тарелки только собаки лижут и кошки. Нам в детском саду говорили.
— А ты зато жадина-говядина!
— Сам жадина!
— Ладно, если не жадина, тогда сними с елки шар и серебряную шишку.
— А зачем?
— Отнесу на другую елку и повешу.
— Хитрый!
— А говоришь, не жадина.
— И пусть. Не отдам на чужую елку.
— Эх ты! Несознательная. Та елка посреди двора стоять будет. Ребята украсят ее своими игрушками, а потом станут водить хоровод и во всякие игры играть.
— И я хочу.
— А игрушки?
Сестренка подошла к елке, постояла, закусив губы.
— И шар, и шишку?
— Зато завтра отведу тебя на елку. Станцуешь — конфету получишь.
А маме я сказал, что мы решили в Алешином дворе елку поставить для всех. Мама выключила пылесос, которым собиралась чистить ковер, и присела на тахту. Я рассказал, что елку пожертвовала Марина, игрушки принесут дети с их двора, а Климов Алеша делает специальный прожектор, чтобы освещать елку разноцветными огнями, как на сцене театра. А еще сделаем ледяные скамейки, вылепим снежных зверей. Будем устраивать конкурсы, игры, карнавалы. Я так расфантазировался, что глаза у Лидушки засияли, как шары на елке, а мама улыбнулась: