— Садись. Как живешь, рассказывай. Какие спортивные рекорды установил?
Спортом интересуется! С чего бы это? Я метнул глазами по комнате — газеты не видно. Лишь стопка журналов на столе.
— Что жизнь… Время летит. Пять дней осталось каникул.
— А-а, лучше не говори! — Грека оторвал от мотка кусок нитки. — Каникулы! Как тюлень, провалялся на диване. Спасибо, сосед журналы одолжил. А то бы с тоски подох. Друзей не дозовешься… Подержи-ка здесь. — Я с натугой ухватил конец порвавшейся резины, и Грека принялся обматывать резину ниткой. — Только вчера первый раз вышел на улицу… Вот на лыжах собрался…
Я чуточку успокоился: газеты со снимком Грека, по всей вероятности, не видел. Иначе не говорил бы сейчас таким тоном, не смолчал бы.
Он завязал нитку, отстриг концы, потом взял валенок, сунул носок в лыжный ремень и натянул резину на задник. Резина прижимала крепко, но сам валенок в широком ремне болтался. Грека почесал за ухом, крякнул с досады: надо было расшнуровывать завязку, уменьшать ремень…
Я сидел рядом на табуретке и сверху смотрел на Греку, на то, как он мучается с узлом, смотрел на его лыжи. Лыжи, прямо сказать, неважнецкие. Старые, поцарапанные, краска облупилась. И не по росту. Полметра прибавить — было бы как раз.
«Ну ладно, велосипед дорогая вещь, но лыжи-то почему не купит ему?» — подумал я о Грекиной матери. Я опустил руку в карман, потрогал слоника. Он был гладкий и теплый — нагрелся возле ноги. Вон там ему и место. Я смотрел на комод, где за стеклом друг за дружкой стояли шесть слоников. Между четвертым и пятым…
Наконец Грека одолел непослушный узел.
— Ты сам-то на лыжах уже ходил?
— На санках катался… — Помедлив, я добавил: — На коньках тоже.
— Куда ходил? В Комсомольский парк? Лед там хороший?
И снова я помедлил с ответом. Но секунды две-три, не больше. Эх, зачем скрывать? Была не была, скажу. Все равно узнает. Сам газету не увидит, другой кто-нибудь покажет-Тогда хуже будет.
— Не в парке. Во дворе катался. Там каток залили.
— Где это?
— По нашей улице. Дом сорок восемь. Там Климов как раз живет.
— Алешка, что ли?
— Ну да. И Сапожкова там живет. У них двор большой, удобный.
— А в хоккей играют?
— Конечно.
— А ты? — Грека пытливо посмотрел на меня.
— Тоже играю. У нас команда. Капитан — Климов.
Ударом кулака Грека отшвырнул валенок в угол комнаты, словно забыл, что через минуту он снова ему понадобится.
— Капитан! Барахло твой Климов, а не капитан!
Я разжал пальцы, и слоник остался лежать в кармане.
— А ребята довольны, — упрямо сказал я. — Он справедливый. Играет хорошо. И вообще, сделать Что, придумать — он первый. Снежную бабу слепить — тоже он придумал.