Сказал я это и с преувеличенным вниманием принялся смотреть на сетку падавшего снега. Долго смотрел. А Грека не сводил настороженных, прищуренных глаз с меня.
— Не пойму, про что говоришь?..
— А ты про что? Не я ли с Котькой, хочешь сказать, перекрашивали парты?.. Но ключа-то, который подходит к нашему классу, не было у нас. Коть, ведь не было у тебя ключа?
— Да ты что! — Котька испуганно замахал руками. — Откуда у меня.
— Борька, — выдохнул Грека, — дождешься — схлопочешь горячего! На что намекаешь?
Эх, наступать, так наступать!
— Ни на что не намекаю. Только сам подумай: странно получается — ни директор в класс не пришел, ни завуч. И нашей Иринушки пока не видно. А уж они, будь уверен, давно прибежали бы. А так будто никто ничего не знает, ничего не слышал. Тишь, благодать.
Грека нахмурил рыжеватые брови, с минуту — не меньше — насупленно смотрел в окно. Потом покосился на Котьку, спросил выжидательно:
— Слушай, а чего это на мое место вдруг сел?
Котька виновато сказал:
— Думал: тебе лучше будет. На этих корябах писать замучаешься. Сейчас писал, знаешь, как неудобно…
— Ну вот, забирай с моего места сумку и садись, где сидел. Благодетель!
— Как хочешь, — вздохнул Котька.
— Да, — вспомнил Грека, — ну-ка, объясни, почему тогда днем обещал пойти на операцию, а вечером отказался? Может, нарочно не пошел? Специально?
— Почему нарочно? Мама не пустила. А я хотел…
— «Не пустила»! — передразнил Грека. — «Хотел»! — Он вдруг ухватил Котьку за подбородок и повернул его лицом к себе. — А если все врешь? Говори!
Грекины цепкие пальцы ухватились крепко. Розовый пухлый подбородок Котьки даже побелел. А сам он скривился от боли. Ответить Котька не успел — дали звонок.
— Бежим! — сказал я. — Сейчас — Ирина Васильевна!
В класс вошли вместе с классной руководительницей. Она довольным взглядом обвела ряды голубеньких парт, учеников, замерших на местах, и в уголке ее рта желтой искоркой блеснул золотой зуб.
— А ведь правда красиво! — Ирина Васильевна погладила рукой блестящую парту, почти примыкавшую к учительской кафедре, и раскрыла журнал. — В таком классе и учиться приятней. Глядишь, и отметки у нас теперь будут получше. Как считаете, а? Командир?
— Постараемся, — пообещал Алеша.
— Кто дежурный? — оглядев ребят, спросила учительница. — Ты, Саша?
Наш лучший ученик Саша Миронов, который отличался серьезностью, точностью и немногословием, сказал с места:
— Отсутствующих в классе нет. Происшествий тоже нет. — Но все же и немногословный Саша не мог умолчать о том, что вызвало столько волнений и догадок. Он чуть улыбался и со скрытым смыслом добавил: — Я имею в виду, что нет особых происшествий…