Шардт удивленно смотрел то на Александра, то на Донати.
— Откуда вам было известно, что это ловушка?
— Мы не знали, а лишь подозревали, — ответил Донати. — Приглашать Розина в ресторан, который находится в такой глуши, да еще и не работает по понедельникам, — разве это не подозрительно?
— Я мог бы запросто и ошибиться с рестораном, — возразил Шардт.
— Да, — сказал Александр, — я не был бы таким подозрительным, если бы меня не предупредили о ловушке.
— Предупредили? Но кто?
— Даже если для тебя, Вернер, все это и не закончится через пару секунд, не стоит забивать себе голову.
Спустя два с половиной часа Александр, приняв душ и переодевшись в чистую одежду, вошел в полицейское бюро Донати на Квиринале. Комиссар расслабленно сидел за своим столом, вытянув ногу на протезе далеко вперед, и курил любимые сигариллы.
— А курение в полицейском бюро вообще разрешено? — спросил Александр, прикрыв за собой дверь.
— Понятия не имею, — ответил Донати и выпустил изо рта большой бублик дыма. — А у тебя есть разрешение на ношение оружия?
Александр широко улыбнулся.
— Давай сменим тему, Стельвио! Ты, я вижу, сегодня в хорошем настроении. Наши три швейцарца уже дали какие-нибудь ценные признательные показания?
— Нет, как раз наоборот, они молчат, как приснопамятные рыбы из поговорки. Но все-таки они попались в наши сети. Уже звонил сам министр юстиции и говорил мне елейные речи. Скажи, можно немного порадоваться этому или нет?
— Можно, — ответил Александр и уселся напротив Донати. — Но мне бы хотелось узнать хоть что-нибудь о заказчике. Если он захочет, то сможет нанять новых киллеров.
— Не каркай! — Донати затушил окурок в пепельнице и поднялся. — Пойдем-ка к нашему другу Вернеру! Посмотрим, не готов ли он с нами поболтать еще.
Когда они сидели напротив Шардта в комнате для допросов, Александр вспомнил свои визиты к отцу, и ему стало неприятно. Здесь, в помещении без окон, царила такая же стерильная атмосфера: те же голые стены, тот же бледный искусственный свет.
Шард, который, кстати, тоже переоделся, сидел в наручниках на тяжелом, грубо сработанном стуле и, уставившись в пустоту, вел себя так, будто Донати и Александра в комнате не было вообще.
Комиссар приветливо взглянул на арестованного, но улыбка была фальшивой.
— Синьор Шардт, вы не находите, что теперь самое время для обстоятельного признания? Этим вы можете значительно улучшить свое положение. Мы сначала спросим вас, но если вы откажетесь говорить, то на очереди будут ваши сообщники. Кто первый заговорит, у того и будут лучшие шансы перед судьями.