– Не убил? – искренне удивился я. Все вокруг со звоном поплыло – Джек добрался до раны в боку. Я усилием воли заставил себя выбраться из позванивающей круговерти. – Какого черта?
– Это надо промыть, зашить и перевязать, – Джек встал. – Посиди, держи руку на дырке. Я сейчас все принесу.
– Я задал вопрос, – напомнил я.
Джек долго молчал, сидя рядом. Я слышал, как он ровно дышит, и, привалившись к нему, начал то ли засыпать, то ли все-таки терять сознание, когда его голос заставил меня вздрогнуть и отшатнуться:
– Ты вряд ли поймешь… и хорошо бы тебе никогда не понимать этого. За двадцать с лишним лет сгорело все, Олег. Любовь и ненависть перегорели в пепел, страх и боль забылись, надежды и вера стерлись… Камни в Зонтгофене, на которых написаны наши имена, – остались. И нас осталось всего двое, Олег… – он встал. – Сейчас принесу необходимое, и заштопаем тебя.
* * *
Единого центра сопротивления на левобережье Куры не существовало. Получалось так, что мы, двигаясь от побережья Черного моря, вбирали в себя другие отряды, как соединяются друг с другом шарики ртути. К началу четвертого дня вместе шли следующие отряды:
Колька – 43 чл.,
Пашка – 40 чл.,
Марио – 37 чл.,
Ярослав – 20 чл.,
Лаури – 22 чл.,
Тиль – 24 чл.,
Олег – 15 чл.,
Карди – 18 чл.,
Улав – 14 чл.,
Дидрих – 21 чл.,
Лешка – 18 чл.,
Франсуа – 17 чл.,
Ромка – 29 чл.
ВСЕГО: 318 бойцов.
Я, если честно, так отвык от многолюдства, что этот отряд казался мне целым войском. Совершенно неожиданно обнаружился Лешка Званцев – тот парень, с которым мы в первое лето собирались зимовать под Москвой. А мое обещание Вадиму пошло прахом, потому что и Франсуа обнаружился тоже. А с ним была Наташка, и с этим ни черта нельзя было поделать. Они, кстати, тоже чувствовали себя не очень, и Наташка даже не стала разговаривать с нашими девчонками, разыскавшими было ее… А уж про Вадима я вообще не говорю – он резко осунулся и замкнулся в молчании, а с ним мучилась Ирка…
…Этим – четвертым – утром мы собрались на совет. Было еще совсем рано, наш лагерь толком не проснулся. Мы рассаживались на камнях вокруг песчаной площадки, оценивающе глядя друг на друга. Уже когда все разместились, какое-то время царило молчание. Потом заговорил Ромка – коренастый рыжеволосый парнишка лет шестнадцати, чей отряд постоянно обитал в этих местах:
– Наверное, всем и так понятно, зачем мы тут собрались. Вторая группировка – около четырехсот ребят – сейчас стоит к востоку от нас, километрах в двадцати. Вообще-то подойдут и еще подкрепления, но ждать долго мы не можем. Перевалы вот-вот откроются, тогда урса пойдут через Куру. – Он протянул вперед длинную прямую саблю и одним движением вычертил Куру. – Тут стоят – на протяжении двадцати километров – около шестнадцати тысяч урса. Мы – тут. Вторая группировка – здесь.