- Только когда они углубились в лес, Себастьян понял, что плохо подготовился к тому, что собирался сделать. Следовало бы взять с собой хотя бы покрывало, чтобы застелить траву. Впрочем, он всегда отличался находчивостью.
Себастьян принялся стаскивать сюртук. Его камердинера, наверное, удар хватит, когда он увидит сюртук весь в пятнах от травы, но чувства Лорента сейчас волновали Себастьяна меньше всего. Он опустился на свой сюртук и протянул Джулиет руку.
- Мы просто поговорим, если хочешь… - сказал он, видя, что она колеблется.
Джулиет и сама не знала, чего хочет. То есть знала, конечно… но заниматься этим при свете дня! Себастьян уже видел ее обнаженной, и не это смущало ее, а то, что кто-нибудь может случайно увидеть их.
Джулиет знала, что остальные гости Бэнкрофтов заняты своими делами, но что, если кто-нибудь из них все же решит прокатиться на лодке? Скандал будет ужасный, а черная вдова уже устала от скандалов.
- О чем мы будем говорить? - спросила она, грациозно опускаясь рядом с Себастьяном.
Джулиет поймала себя на мысли, что потеряла всякий стыд с той минуты, как Себастьян вошел в ее спальню. Он пожал плечами:
- Может, о твоем детстве? Оно было счастливым?
- Очень. - Джулиет вздохнула, расправляя юбку. - Мои родители были добрыми и очень любили меня.
- Мои тоже, - кивнул Себастьян. - Мне было шестнадцать, когда они погибли.
Он никогда никому раньше не рассказывал о той боли, которую испытал, потеряв родителей.
- А мне было восемнадцать, когда моих родителей не стало.
- Я не знал, - сказал он и сжал ее руки. - Ты скучаешь по ним?
- Всегда. А ты?
- Всегда, - повторил он.
Хоук всегда был ему хорошим другом, Люциан - человеком, которому хотелось подражать, а младшая сестра Арабелла для братьев как солнечный лучик. Но родители - совсем другое дело. У них был счастливый брак, они любили друг друга и окружили любовью четверых детей. Единственным утешением, которое осталось у детей после их смерти, последовавшей почти двенадцать лет назад, стало то, что двадцатипятилетний брак был счастливым до самого конца.
Себастьян редко говорил об этом. Тогда, в шестнадцать лет, потеря родителей стала для него настоящим ударом. Как и для Джулиет.
- Твой брак был не таким счастливым? - осторожно спросил он.
Джулиет тут же напряглась:
- Я бы предпочла не говорить об этом.
- Крествуд был чудовищем?
- Я же сказала, что не хочу говорить об этом, - повторила Джулиет и взглянула на него потемневшими глазами.
- Нет, ты сказала, что не хочешь говорить о своем браке, а не о Крествуде.
Себастьян вдруг разозлился. Настолько, что ему хотелось намеренно ужалить Джулиет, причинить ей боль. И он понятия не имел почему. Может быть, потому, что Джулиет невольно вынудила его заговорить о родителях? Нет, скорее всего, причиной тому новые обвинения Бэнкрофта.