— Значит, они с тобой не говорили об этом?
— Отказывались, пока половина Комитета совсем не надорвалась, пытаясь их уломать. Некоторое время я опасался, что ты ошибся, но мы не отступали. Объяснили им, что человеческий страх вот-вот приведет к насилию. Именно угроза надвигающегося кризиса, скорее всего, и понудила их сломить внутреннее сопротивление.
— Вот и с Йиналу так! — Папа наклонил голову набок, ну совсем как Йиналу. — Я не мог заставить его говорить о некоторых вещах. Например, о том, как фрухи относятся к людям.
Он хмуро отвел глаза.
— И у него были все основания. Кеван, люди не доверяли фрухам, неверно судили о них, а фрухи думали о нас то же самое.
— Это как?
По крыше машины зашлепали капли дождя.
— Едва они начали говорить, как выяснилось множество фактов. Например, что многие фрухи, вернее, подавляющее большинство, считают людей… считают нас животными.
— Чушь какая-то! Мы строим города и космолеты. Мы говорим!
— Суть не в нашем интеллекте, а в наших эмоциях. Открытых всем страстях, которые они никогда бы не выдали ни зрению, ни слуху. Вот критерий — с их точки зреция. Оказывается, Кев, на родной планете фрухов обитает другой вид псевдоразумных существ, не обладающих нервотрансепторами. Их эмоции очевидны, и они не создали никакой цивилизации. Фрухи, правильно или неправильно, усмотрели тут причинную связь. И перенесли этот вывод на нас, несмотря на космолеты и владение речью. Определение личности у них кардинально отличается от нашего, не только в интеллектуальном, но и в эмоциональном плане. Мы не прошли проверку. А теперь, возможно, они думают о новой проверке. — Он похлопал меня по плечу. — И во многом благодаря тебе.
На этот раз я сумел удержаться и не заплакал. Может быть, мне хотелось выдержать этот экзамен.
— Спасибо, пап, а теперь поехали домой!
Он отстранился от меня.
— Поговорим об этом потом. Пока ты погостишь у бабушки. Я перевезу туда все, что тебе может понадобиться.
— Чего? Пап, почему мне нельзя поехать домой?
Он отвел глаза.
— Твоя мать и я… у нас очень много работы. — И он включил мотор.
Да, работы у них хватало! Совещания с их коллегами-фрухами, потом с членами администрации фрухов. Правительство в Катманду тоже пожелало участвовать. Комитет наконец-то получил необходимую поддержку… после того, как самая важная часть работы была сделана.
Папа прислал мне весточку. Йиналу жив и рассказал остальным фрухам, что произошло. А до того они не совсем верили моему рассказу. Теперь они прислали то, что папа назвал «признанием». На здоровье!
Я все время просил, чтобы мне позволили повидаться с Йиналу, но пару недель я «не стоял на повестке дня». Вы не поверите, как меня встретили ребята в школе — ну прямо как героя. Все набивались ко мне в друзья, даже Луис. Да только я в таких друзьях не нуждаюсь. У меня ведь уже есть настоящий друг.