И у него, видимо, тоже. Грант закрыл пустую коробку из-под пончиков.
– Есть хочешь? – спросил он.
Я хотела есть. Но главное, не хотела прощаться. Грант не сердился на меня, и рядом с ним я чувствовала, что прощена. Мне хотелось купаться в этом чувстве и забрать его с собой, встретив следующий день чуть менее истерзанной воспоминаниями, чуть более открытой.
Я сделала глубокий вдох:
– Умираю с голоду.
– Я тоже. – Он захлопнул обе книги и подвинул мне мою. – Давай поужинаем и сравним. Это единственный способ.
Мы с Грантом отправились ужинать в круглосуточное кафе. Нам предстояло сравнить сотни страниц цветочных справочников, и каждое несоответствие мы оспаривали, выбирая более подходящее значение. Тот, кто не сумел отстоять свою точку зрения, должен был вычеркнуть старое значение из словаря и вписать новое.
На первом же цветке мы застряли. В словаре Гранта акация значила дружбу, в моем – скрытую привязанность.
– Скрытая привязанность, – отрезала я. – Пошли дальше.
– Дальше? Так просто? Где твои аргументы?
– Растение с шипами и иностранное. Только посмотрю, как оно качается, и сразу приходят на ум подозрительные типчики из супермаркетов, что шныряют глазами.
– А какая связь между подозрительными типчиками и скрытой привязанностью? – спросил Грант.
– А что тут непонятного? – отозвалась я.
Грант не знал, как ответить, и выбрал другой подход:
– Акация. Подвид: мимозовые. Семейство: бобовые. Бобовые питательны и обеспечивают организм энергией, легко насыщают. Хороший друг делает то же самое.
– Ерунда полная, – отрезала я. – У акации пять лепестков. Но такие маленькие, что большая тычинка их почти закрывает. Они скрыты, – с нажимом произнесла я. – Скрытые лепестки. А тычинка символизирует плотскую любовь. – Когда я вымолвила эти слова, мое лицо вспыхнуло, но я не отвернулась. Грант тоже.
– Твоя взяла, – сказал он и потянулся за черным несмываемым маркером, что лежал на столе между нами.
Так продолжалось часами. Мы ели и спорили. Грант был единственным человеком из всех, кого я когда-либо встречала, чей аппетит мог сравниться с моим. Он, как и я, никогда не наедался. К восходу мы оба съели по три полных обеда и дошли только до середины буквы «В».
Грант смирился с моим значением водосбора и захлопнул свой словарь. Я ни разу не позволила себя переспорить.
– Похоже, на рынок я сегодня не иду, – сказал он, виновато глядя на меня.
Я посмотрела на часы. Шесть утра. Рената уже там, удивленно смотрит на его пустой прилавок. Я пожала плечами:
– Ноябрь – не сезон, а вторник – не выходной. Возьми отгул.