Я вернулась в Потреро-Хилл на четырех автобусах, но лишь потому, что села на тридцать восьмой не в ту сторону и укатила в Пойнт-Лобос. В «Бутон» я явилась около девяти; Рената как раз открывалась. Увидев меня, она улыбнулась.
– Две недели ни работы, ни тебя, – проговорила она. – Чуть не сдохла со скуки.
– Почему никто в декабре не женится? – спросила я.
– Голые деревья и серое небо – разве это романтично? Все ждут весны и лета, голубого неба, цветов и отпусков.
Я лично считала, что голубой так же неромантичен, как и серый, и яркий солнечный свет портит фотографии. Но у невест не было логики; если я чему и научилась у Ренаты, так хоть этому.
– Когда тебе нужна помощь? – спросила я.
– В Рождество большая свадьба. А потом – каждый день до первых январских выходных.
Я кивнула и спросила, во сколько приходить.
– В Рождество? Можешь поспать. Свадьба вечером, а цветы я куплю накануне. Только не позже девяти.
Я снова кивнула. Рената достала из кассы конверт с деньгами:
– С Рождеством тебя.
Позднее, в голубой комнате, я открыла конверт и увидела, что она заплатила мне вдвое больше, чем обещала. Будет на что купить подарки, подумала я, мысленно скривившись, и сунула деньги в рюкзак.
Почти всю премию я потратила на ящик пленки на оптовом складе фототоваров, а что осталось – в магазине для художников. Я решила, что мой словарь будет не книгой, и купила две обтянутые тканью коробки для фотографий – оранжевую и голубую, – черные карточки для картотеки, пять на семь дюймов, клей для фотографий с распылителем и серебряный фломастер.
До Рождества оставалось десять дней. В занятиях фотографией я сделала перерыв, снимала лишь свой запущенный сад в парке Маккинли. Вереск и гелениум выжили, невзирая на плохую погоду и отсутствие ухода. У Гранта я отсняла двадцать пять пленок, и все десять дней ушли на то, чтобы проявить пленку, отсортировать фотографии, наклеить их на картон и подписать. Под каждым снимком я написала общепринятое название, затем латинское, а на обороте – значение цветка. Для каждого цветка я изготовила карточки в двух экземплярах и положила по одной в обе коробки.
В канун Рождества картотека была готова. Наталья с группой уехали туда, куда люди обычно уезжают в праздники, и в квартире воцарилась роскошная тишина. Я отнесла вниз коробки с картотекой и разложила снимки на полу пустой репетиционной аккуратными рядами, оставив между ними промежутки, чтобы можно было ходить. Карточки из оранжевой коробки положила картинками вверх, а из голубой – картинками вниз. Часами я ходила по комнате, сперва раскладывая в алфавитном порядке цветы, а затем – значения. Потом убрала карточки в коробки и открыла цветочный справочник, принадлежавший Элизабет, чтобы насладиться проделанной работой. Середина зимы, а мой иллюстрированный словарь был готов наполовину.