Протиснуться к Демьяну, чтобы узнать, что случилось, не вышло – через борт ладьи с насада полезли отроки второго пятка шестого десятка во главе с младшим урядником Никоном. Надо было действовать по плану и Мишка торопливо принялся перебираться через сложенный в середине ладьи груз, забирая влево, чтобы добраться до носовой чалки. Несколько раз стукнувшись в темноте о какие-то выступающие предметы, он, тихонечко ругаясь про себя, миновал наконец переднюю скамью для гребцов и нащупал канат, соединяющий нос ладьи с берегом. Извлек из ножен кинжал и принялся перепиливать им пеньковые волокна.
“Блин, книжки почитаешь, так там сплошь и рядом швартовые концы и якорные канаты перерубают одним ударом чего-нибудь, острого, как бритва. Ага, сейчас! Пеньковый канат толщиной в руку топором перерубается с двух-трех ударов и то, если лежит на чем-то твердом, а если на весу (даже туго натянутый), так и вовсе намучаешься. А здесь-то еще и провисший – речное течение, толкая ладью в корму, натягивает кормовую чалку и ослабляет носовую. А не обтягивали чалки, наверняка с момента окончания погрузки, вот кормовая намокла и растянулась, а носовая...”
Мишкины мысли прервал толчок в спину и злой шепот Семена Дырки:
– Не порть вещь! Я сейчас гашу со столба скину.
Бормоча под нос почти точную цитату из анекдота: “Сопляки, только б им резать...” – Семен поднырнул под кожаный тент и перелез с борта на причал.
“Вот куркуль, нашел время веревки беречь... стоп, а почему он здесь, ему же положено на насаде оставаться?”.
– Первый пяток, на берег! – передали отроки шепотом команду Егора.
Мишка вылез на причал и припал на правое колено, настороженно поводя из стороны в сторону самострелом, рядом, в таких же позах, вглядывались в темноту отроки шестого десятка.
– Чего скрючился? – раздалось рядом кряхтение Семена. – Помоги оттолкнуть, корму уже течением отвело!
Ветер, хоть и не постоянный, а порывистый, был прижимным, поэтому, чтобы течение “забрало” ладью, ее надо было, хоть немного оттолкнуть от берега. Семен, видимо, опасался, что, если не оттолкнуть нос, ладью развернет бортом к течению и она станет неуправляемой. Уперевшись руками в борт, Мишка почувствовал, как корпус ладьи медленно отходит от причала, но при этом, под действием речного течения, еще и смещается вправо. Зазор между бортом и причалом начал увеличиваться и, чтобы не сорваться в воду, пришлось резко оттолкнуться руками и отшатнуться назад. Рядом Семен Дырка сначала так же отшатнулся, а потом, сиганул с края причала, на борт ладьи, словно кот на забор.