Черты Джерико расслабились, уголок рта приподнялся.
— Не беспокойтесь, — ответил он. — Брант говорил о вас только хорошее. Он часто рассказывал своим товарищам о вашем соусе для гамбургеров, и те умоляли его не мучить их.
— О, я так рада. — Ее грудь защемило, к глазам подступили непрошеные слезы. — Спасибо, что рассказали. Мне было так мучительно находиться в неведении, не знать, какой была его жизнь в последние дни. Его товарищи писали мне после его гибели, но услышать о нем от вас — совсем другое дело. Знать, что вы до конца были рядом с ним. Я… я очень его… — Ее голос задрожал.
— Не надо плакать. — Его глаза сверкнули, взгляд посуровел.
Фыркнув, она рассмеялась:
— Я и не собиралась. Когда я узнала о гибели Бранта, то плакала почти беспрестанно несколько недель. — Она почувствовала, что больше ни секунды не может стоять на месте. Ники бежала рядом с ней, Джерико следовал немного позади. — Иногда мне казалось, я вообще не перестану плакать. Меня расстраивала любая мелочь. Его любимая песня по радио. Его старая бейсбольная перчатка, найденная в кладовке. Даже Ники.
— Это я могу понять, — пробормотал Джерико.
Дейзи рассмеялась. Он был отличным парнем.
— Я имела в виду, что Брант подарил мне ее на день рождения незадолго до своего отъезда. Ники — последнее, что меня связывает с ним. Когда его не стало… — Покачав головой, она вздохнула, затем посмотрела на собачку и улыбнулась. — Через некоторое время я поняла, что Ники настоящее сокровище. Она не дает мне чувствовать себя одинокой. Рядом со мной словно находится частичка Бранта.
— Да, я понял, — мягко сказал Джерико.
Она встретилась с ним взглядом:
— Я очень благодарна вам за ваше письмо.
На его щеке дернулся мускул.
— А я сожалею о том, что мне пришлось его написать.
— О. — Робко улыбнувшись, Дейзи положила ладонь ему на руку. — Я бы больше всего на свете хотела, чтобы Брант был сейчас здесь. Я хочу, чтобы вы знали: когда я прочитала ваше письмо, мне стало легче. Ваш рассказ о его друзьях и о том, как много он для всех вас значил, послужил для меня некоторым утешением.
Казалось, Джерико чувствовал себя не в своей тарелке, и это было странно. Определенно ему было приятно осознавать, что его письмо поддержало ее в самый трудный период ее жизни.
— Он был хорошим моряком, — сказал Джерико после продолжительного молчания.
— Это очень высокая похвала, потому что исходит от вас, — ответила Дейзи. — В своих письмах Брант много рассказывал мне о вас. О том, как он вами восхищался. Как пытался вам подражать. Как учился у вас.
Очевидно, Джерико был неприятен этот разговор. Наклонившись, он поднял из травы сломанную ветку и бросил в сторону деревьев.