– Заметно.
– Нет, правда. Из… – она снова прыснула, – извини. Моя подружка, она на курс младше училась, ну вот, она собиралась делать аборт.
– Оборжаться.
– Хватит. История была грустная, честное слово. И смешно не про аборт. Смешно, что я про это песню написала и назвала ее… – тут ее совсем сплющило, – ой, не могу. Нет, не скажу.
– Поздно. Рассказывай.
– Не, я правда не могу.
– «Процедура»?
– Хуже.
– «Трудное решение»?
– Не скажу. Но там женское тело сравнивалось с полем цветов.
– Очень возвышенно.
– Я тоже так думала.
– Хотя… Дали как-то сказал, что первый человек, догадавшийся сравнить женские щечки с розами, был гением. А первый, кто повторил это сравнение, – наверняка идиотом.
– В койке.
– В койке. В общем, по-моему, твои родители легко отделались.
– К тому моменту, как я вступила в конфликт с миром, они слишком погрузились в войну полов. Это меня и бесило больше всего.
– А ты песню про это написала?
– Про их развод? Нет. Хотя просто стихи написать собиралась.
– «Расставание»?
– Я бы назвала его «Пара дебилов».
Я улыбнулся.
– Еще у меня фотоаппарат был, и я снимала много, – сказала она. – Господи, как же я изменилась! Была такая творческая натура.
– Никогда не поздно начать сначала.
Она затихла.
– Что? – спросил я.
– Мне так Йен всегда говорил.
Я не ответил.
– Всякий раз, как я ныла про работу, он мне это говорил. – Саманта помолчала. – Не бог весть какой оригинальный ответ, но говорил он так часто. Наверное, я много ныла.
– Мне очень жаль.
– Ничего. Я теперь даже могу вспоминать о нем, не впадая в истерику. Уже хорошо.
Я кивнул.
– Вспоминаю – и мне тепло, а не жарко. Понимаешь? Как будто это близкий друг умер. Близким другом он, конечно, тоже был. Да что теперь об этом говорить…
– Почему? Если хочешь, давай поговорим.
Она улыбнулась и покачала головой:
– У нас столько работы…
– Расскажи про него.
Саманта помолчала, потом сказала:
– Они с отцом дружили. По-моему, папа переживал даже больше, чем я. Я как будто знала: однажды это случится. Такая уж у него работа. Но я не представляла себе, что произойдет на самом деле. Да и кто такое мог представить?
Я молчал.
– Ладно, теперь уж все. – Саманта смахнула слезинки. – Берем себя в руки. – Она улыбнулась. – Ты просто стал остановкой на моем пути к выздоровлению.
– Чем могу.
Она снова улыбнулась и вернулась к прежнему занятию. Я смотрел на нее. В конце концов Саманта заметила, как я таращусь, и подняла голову:
– Чего?
– А почему ты ныла про работу? По-моему, твоя гораздо интереснее моей.
– Вряд ли.
– Нет, правда.
– Как скажешь.
– Хорошо, а что бы ты хотела делать?