Хизер повернула к нему мрачное лицо.
— Я абсолютно убеждена, что ты мог справиться с ним и без моей помощи.
— Merci. Но тебя, похоже, это раздражает.
Хизер сложила на груди руки.
— Все же я не могу оставить себе платье и другие… вещи.
— Ты это о бюстгальтерах?
Он подошел ближе.
— Разве там был не один?
— Три бюстгальтера и трое трусиков. — Жан-Люк пробежал глазами по ее фигуре. — Я очень старался угадать размер.
Щеки ее вспыхнули.
— Все это возвратится назад.
— Не возвратится. — Хизер открыла рот, чтобы возразить, но он не позволил, продолжив: — Это из-за меня ты и твоя семья подверглись опасности. Из-за меня нанесен ущерб твоему дому. В доме, наверное, все покрыто сажей и копотью, так что потребуется ремонт. Я должен тебе целое состояние. И те несколько вещей не окупают и малой толики того, что я должен. Это я в долгу перед тобой.
Хизер со вздохом признала поражение:
— Ладно. Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему не хотелось думать, что это из-за него у нее под глазами темные круги.
— Я очень устала прошлой ночью — совсем не спала.
— Я приношу извинения, что ты так узнала правду. Мне следовало рассказать все раньше.
Хизер сунула руки в карманы джинсов.
— Почему же не рассказал?
Жан-Люк на короткий миг закрыл глаза, не зная, как объяснить.
— Я… меня очаровало то, как ты смотрела на меня, как разговаривала со мной. Как с обычным человеком. И я снова почувствовал себя человеком, у которого есть дом, семья и красивая женщина. Ничего… ничего этого я не имел, когда был смертным.
— У тебя не было женщин, которые на тебя заглядывались? Трудно поверить.
— У меня не было дома и семьи. — Жан-Люк сделал к ней шаг. — Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что я хочу этого больше всего в жизни.
Хизер отвернулась, но он успел заметить, что в ее глазах сверкнули слезы.
— Я счел бы за честь ухаживать за тобой, если, конечно, позволишь.
Она издала нервный смешок.
— Ты выражаешься так старомодно.
— Наверное. — Он натянуто улыбнулся. — Но я полон решимости.
— Ваш мир… он для меня чужой.
— В твоей власти сделать любой мир своим.
Хизер потерла лоб.
— В том-то и проблема. Я не хочу делать его своим. И не хочу тебя обижать. Я…
Тут Йен вздрогнул, и его грудная клетка поднялась, наполняясь воздухом.
— Он жив! — воскликнул Робби с улыбкой.
— Да! — Фил потряс в воздухе кулаком.
— Слава Богу, — улыбнулся Жан-Люк.
— О да, да! — Хизер радостно запрыгала и обняла Жан-Люка за шею.
— Да.
Он заключил ее в объятия, и его сердце от радости запело.
Хизер приглушенно вскрикнула.
— О, я не хотела этого. Прошу прощения. Я так обрадовалась, что забыла…