И до сих пор безуспешно.
Но его мрачные мысли испарились, когда дверь распахнулась и он увидел улыбающуюся Хизер. На ней было бирюзовое платье с открытой спиной и такого же цвета босоножки. Блеск ее глаз и сияющее лицо тотчас зажгли в нем искру желания. Она, похоже, искренне ему обрадовалась.
— Входите. — Она отступила в сторону. — У нас осталась лазанья, если хотите.
— Спасибо. Но мы только что поужинали.
Жан-Люк закрыл дверь и щелкнул замком.
Маленькая девочка робко приблизилась к своей новой подруге.
— Привет, Эмма! — Бетани смущенно перевела взгляд на Жан-Люка: — Привет!
— Добрый вечер, Бетани, — кивнул он.
— Здравствуй, милая. — Эмма опустилась на колени и обняла малышку. — Ты хорошо провела день?
— Да. — Бетани громко прошептала: — Моя мамочка хотела хорошо выглядеть для мистера Эшарпа.
— Бетани! — Лицо Хизер залил румянец. — Почему бы тебе не отвести Эмму наверх и не показать ей… что-нибудь?
— Мою новую книжку? — радостно спросила Бетани.
— Да, пожалуйста. — Хизер сердито посмотрела на Фиделию, которая стояла у лестницы и давилась от смеха.
Жан-Люку тоже стало смешно, но он сумел сохранить невозмутимый вид.
— Идем.
— Вижу, вы привезли шпагу и ножны Луи. — Хизер торопливо сменила тему. — Фиделия готова попробовать определить его местонахождение.
Хизер указала в сторону гостиной.
Жан-Люк проследовал за ней.
— Вы сегодня добились поразительного успеха.
— В чем? — Она обернулась. — Что осталась жива? Сегодня было очень тихо.
— Это хорошо. Но я о том, что сказала ваша дочь. Вы выглядите потрясающе.
Хизер только махнула рукой.
— У Бетани все овеяно романтикой любви. У нее даже мягкие игрушки состоят в браке друг с другом. Она заставляет меня проводить церемонию бракосочетания. Сегодня я женила господина Чихуахуа на леди Горилле.
— Эта собака лает не на то дерево, — хмыкнула Фиделия, устраиваясь на диване со своей неразлучной сумкой.
Жан-Люк пристроил свой клинок рядом с креслом.
— Мой друг Роман всегда говорит, что с любовью все возможно.
— Si[8], как, например, двойное убийство. — Фиделия похлопала по своей сумке.
— Или война из-за опекунства над ребенком.
— Неужели вы потеряли всякую веру в любовь? — Жан-Люк искоса взглянул на Хизер.
Ее щеки порозовели, и она отвела глаза.
— Нет. Надежда всегда остается. Ну что, начнем?
— Очень хорошо.
Жан-Люк водрузил шпагу и ножны Луи на журнальный столик перед Фиделией.
Она взяла трость. Закрыв глаза, провела пальцами вверх-вниз по полированному дереву. Хизер тихо сидела рядом, Жан-Люк устроился в кресле напротив.
— Это очень темное место, — прошептала Фиделия.