Лучше уж вести себя скромно, исследовать этот мир и играть роль, которую ей навязала судьба. Она лучше узнает этих добрых людей, в доме которых очутилась, а со временем, возможно, отыщет ответы на интересующие ее вопросы.
А если к ним снова придет этот симпатичный Джефф Долтон… Мелисса вздохнула, и озабоченное выражение на ее лице сменилось улыбкой. Разве утешить бедолагу, настоящая невеста которого исчезла, — такой уж большой грех?
— Матушка, отец, доброе утро.
Говард и Шарлотта Монро подняли головы и посмотрели на дочь, стоящую на пороге столовой. В следующую секунду Говард вскочил, в два шага пересек комнату и обнял девушку.
— Мисси, милая, ты уже встала? Как ты себя чувствуешь?
Мелисса жизнерадостно улыбнулась.
— Кажется, дело пошло на лад, отец. — Помолчав, она добавила: — И если вас это не слишком затруднит, я была бы благодарна, если бы вы называли меня Мелиссой.
— О, разумеется, дорогая… то есть Мелисса.
В этот момент к ним подошла Шарлотта и стала удивленно рассматривать странный наряд Мелиссы. На девушке было черное вечернее платье длиной до самого пола, зеленые замшевые сапожки и розовый свитер без воротника. Ее волосы были затянуты в чопорный узел — самую нелюбимую прическу Мисси.
— Бог ты мой, — пробормотала Шарлотта. — Должна сказать, твой выбор одежды кажется мне весьма необычным.
— Прошу прощения, мама, — ответила Мелисса. — Это лучшее, что я смогла найти. Все остальные вещи показались мне кричаще безвкусными.
Родители обменялись озадаченными взглядами, затем Говард взял дочь за руку и подвел ее к столу:
— Дорогая, тебе надо позавтракать.
— Спасибо, отец, — ответила девушка, когда Говард помог ей сесть за стол. — Откровенно говоря, я сильно проголодалась.
Ее родители вновь заняли свои места, и в столовой повисло неловкое молчание. Шарлотта налила дочери чашку кофе, а Говард передал ей корзину с горячими оладьями.
— Так ты говоришь, что дело пошло на лад? — переспросил Говард.
Мелисса аккуратно отхлебнула кофе и ответила:
— Да, отец.
— Тогда… Если уж ты больше не желаешь, чтобы тебя называли Мисси, то почему бы тебе не называть меня папой, как ты это обычно делаешь?
Мелисса закусила губу. Она знала, что такие недоразумения неизбежны — в конце концов, ее знания о девушке, на место которой она так загадочно попала, были чрезвычайно скудными. Еще меньше она знала про 1992 год, в котором, судя по всему, очутилась.
Девушка с хмурым видом сложила руки на груди и произнесла:
— Мама и папа, мне не хотелось бы излишне тревожить вас, но должна сообщить вам, что после этого… несчастного случая я совсем вас не помню.