Говард откашлялся:
— Ну, вообще-то мы решили, что в нынешних обстоятельствах лучше будет пропустить службу. Следует принять во внимание твое состояние и прочее.
Мелисса кивнула:
— Что ж, понятно. Разумное решение, отец. Тем не менее я считаю необходимым посвятить пару часов молитве и изучению Библии.
— Пару часов? — эхом повторила за ней Шарлотта.
— Молитве?! — переспросил Говард.
— И изучению Библии?! — воскликнула Шарлотта.
Мелисса торжественно произнесла:
— Разумеется, вы вполне можете присоединиться ко мне.
Шарлотте и Говарду оставалось только в изумлении смотреть друг на друга.
В девять часов перед Мелиссой открылись двери библиотеки. Говард усадил ее на диван и положил на столик перед ней целую стопку энциклопедий и ежегодников.
Все утро в доме раздавались изумленные восклицания девушки. Из-за закрытых дверей доносилось то «Как, электричество?», то «Бог ты мой, люди ходят по Луне?», то «Это же надо, машина, которая моет посуду!».
Шарлотта и Говард стояли в коридоре, прислушиваясь и заламывая руки от тревоги.
— Гови, надо что-то делать, — напряженным шепотом произнесла Шарлотта. — Соседи могут подумать, что нашу библиотеку превратили в филиал испанской инквизиции. Такое впечатление, что бедная девочка вот-вот испустит дух.
Говард озадаченно почесал затылок.
— Но она всего лишь хотела прочитать несколько книг. По ее словам, у нее из памяти выпали некоторые годы.
— А мне кажется, что у нее из головы выпал разум, — ответила Шарлотта. — У нее даже речь изменилась, стала какой-то странной. Разве это та девушка, которая несколько лет управляла шарикоподшипниковым заводом? Я ее совсем не узнаю.
Говард промокнул лоб носовым платком и сказал:
— Я согласен, поведение и речь нашей дочери стали… несколько эксцентричными, но я уверен, что это как последствия контузии — со временем все должно пройти. Вот и доктор Карнз говорит…
Но его фраза так и осталась незаконченной — стены дома сотряс очередной, на этот раз просто-таки душераздирающий крик.
— Я войду, Говард, — заявила Шарлотта. — Не думаю, что литература может так действовать на нормального человека.
Однако не успела она сдвинуться с места, как на пороге появилась Мелисса с мертвенно-бледным лицом и ошалелыми глазами.
— Матушка, отец, думаю, я все поняла, — еле слышно проговорила она и без чувств опустилась на пол.
Мелисса медленно приходила в себя. Перед ее глазами вставали смутные картины промышленной революции, двух мировых войн и всеобщего падения нравов, проносились атомные бомбы, поезда, самолеты, автомобили и космические корабли, кондиционеры воздуха и швейные машинки, феминистки в мини-юбках и компьютеры. Ее доверху набитый информацией разум был похож на крохотный сосуд, в который попытались втиснуть целую бочку жидкости.