Без особых сантиментов силовики посёлка задушили двух цыганских подростков, «залетевших» с садовой тачкой ворованных вещей с чьей-то дачи и одного насквозь отмороженного наркомана.
И теперь, после почти что года каторжного труда, поиска, сбора и селекции людей, Станислав Георгиевич мог совершенно точно сказать, что если не произойдёт чего-нибудь экстраординарного, то они, а самое главное, их дети — ВЫЖИВУТ.
— Ну, чего там? — Олег сидел на лавочке у здания «правления». — Решил чего?
— Я с отцом ещё разок поговорил, надо к этим, степным, сходить. — Взгляд Лужина стал очень недобрым, смерти брата он так и не простил. — Батя говорит, там нормальные мужики остались, уроды все закончились. С ними можно иметь дело, а я бате верю. Тамошний хозяин отца приглашал, говорил — дело есть. Вот, думаю, схожу. Уважу.
Станислав многообещающе потёр огромный кулак и зло хохотнул.
— Сергей там девушек пересчитал. — Олег забарабанил пальцами по лавке. — Говорит, там две молодые девчонки без пары. И ещё пара баб постарше — тоже. Сам знаешь…
Стас знал. Несмотря на то, что девушек и женщин в общину брали вообще всех, кого смогли отыскать, здоровых женщин детородного возраста было на пять человек меньше, чем мужчин. Пока эту проблему удавалось сдерживать — одна из приглашенных дам «в возрасте» не отказывала никому. Но вечно так продолжаться не могло. Да и мама уже оч-ч-ч-чень сильно морщила нос при виде этой «мадам».
— Девчонки, Серёжка сказывал, красивые… — Олег улыбался. — Я просто боюсь, как бы у ребят крыша не съехала.
— Ты пойдёшь, я пойду, всех «женихов» возьмём. Они парни видные и не уроды моральные, глядишь, что у кого и сладится. Силой баб тащить не будем.
Стас снова погладил кулак и мысленно добавил: «Может быть…»
Маляренко смотрел на стоящего перед ним человека-гору и глазам своим не верил. Впервые за последний год он вдруг осознал что он, Иван Андреевич Маляренко, вовсе не так могуч, каким привык себя считать.
«Ни хрена ж себе!»
Ване было очень неуютно, но он не показал вида, а лишь изобразил искреннюю улыбку, когда его немаленькая ладонь исчезла в протянутой гигантом лапище.
— Так ты, говоришь, сын Георгия Александровича? — Иван сразу попытался расставить все точки над «ё», показав гостю, что хозяин здесь — он.
— Угу. — Лужин, не глядя на собеседника, похлопал его по плечу, осторожно, в треть силы, пожал ладошку местного, при этом быстро оглядывая собравшуюся толпу.
— Хлопцы, привал! — Второй детина, ещё большего роста, прошёл к столовой и аккуратно поставил на стол плетёную коробку. «Хлопцы», жадными глазами разглядывавшие местных «гарных дивчин», зашумели и, расточая щедрые улыбки женщинам, двинули к костру.