— А ещё, сэр, я предложил бы вам эхолот.
Маляренко удивлённо задрал бровь.
— Мне?
— Да, сэр. Я подумал, что простой звуковой эхолот для нового корабля будет очень полезен. Как и радио.
Иван присел на лавочку и посмотрел на тощего лётчика другими глазами.
— Почём?
Ответом ему была ослепительная улыбка.
— Мы договоримся, сэр.
— Вот что ты с ним будешь делать!
Ваня сидел дома, за обеденным столом и держал совет со своей первой леди. Устройства, которые ему предложил канадец, были очень нужны. Но цена…
— Такой же, как и Герду?
— Ага. И чтобы тоже Серый строил. Даже согласен подождать, пока Звонарёв этот дом закончит. Вот хмырь!
По комнате, протирая несуществующую пыль, незаметной тенью скользила Лили. В отличие от своего мужа русский язык у женщины шёл на отлично. Дополнительные ежевечерние занятия в школе у неё даром не пропадали.
Маша коротко бросила.
— Выйди.
Лили испарилась.
— Милый. Деньги у нас есть…
Денег в казне за три осенних месяца действительно прибавилось. Несмотря на то, что некоторые расходы, особенно на образование, пришлось даже увеличить, доход всё равно был выше. Снова здорово выручило масло и распроданный по невысоким ценам уголь. Как и предположил Степанов, кузнецы отказались его брать, предпочтя гораздо более дорогой уголь из саксаула, но остальные жители его с удовольствием раскупили, что принесло казне восемь сотен копеек.
Маляренко поморщился.
— Ладно. Будет ему дом. Но… — Иван замялся. — Надо будет снова на северный берег идти. Распотрошить самолёты окончательно. Вил со своими ребятами, когда самое нужное выдрал, их закрыл как смог. Пока окончательно всё не похерено — надо забирать.
Маша вздрогнула.
— Сейчас?!
Уже две недели на море бушевал шторм, усиливаясь с каждым днём.
«Она меня любит»
На сердце потеплело. Ваня постарался улыбнуться как можно мягче. Спрятав изуродованную правую руку под стол, он ласково погладил левой рукой жену по щеке.
Манюня разве что не замурлыкала.
— Маляренко. Не отвлекайся. Ближе к делу…
— К телу? Конечно…
— Маляренко…
— Так о чём это мы?
Маша приводила себя в порядок и озабоченно прислушивалась к шуму со второго этажа. В Таниной спальне захныкал маленький Ванечка.
— Мы? Уффф! А. Э…
Ивану было не до решения вопросов.
— Радио.
— Да. Радио. Уффф.
Маляренко перевёл дух, проводил взглядом ладную фигурку жены, побежавшую наверх, к детям и заорал.
— Лиля! Вила сюда позови.
За дверью согласно гукнули. Ваня хмыкнул — три минуты назад здесь такое творилось.
«Подслушивала.
Зараза!»
— Значит так, дорогой. Дело — есть дело. Переведи ему.
Лили с готовностью протолмачила.