— Это длинные такие?
— Нну. Занннуды…
Маляренко и Уакпаев понимающе переглянулись и дружно захохотали.
— Слушай, Ваня, а как это место называется?
Маляренко пожал плечами.
— Да никак не называется. Корабль на северном берегу и всё.
— Тогда… пусть Булаево это будет, ладно?
«Почему «Булаево «?»
— Да ладно. Пусть будет. А, вот ещё что, Макс… там, на берегу, есть могила с крестом…
— Видел, да.
— У меня к тебе личная просьба будет. Присмотри за ней, ладно?
Самолёты обшмонали всего за четыре дня, благо рабочих рук было в избытке. К восьми морякам из экипажа «Мечты» и Ахмеду прибавилось семеро одиноких переселенцев. С их помощью, оказавшейся весьма квалифицированной и толковой, Вил ободрал с самолётов всё что можно и что нельзя. Он бы и двигатели уволок, если б смог, но такой груз «Мечта» точно не увезла. Три человека, вооружившись отвёртками и самопальными щипцами, занимались только тем, что выкручивали болты и гайки. Ещё двое обдирали пластик из салонов. Остальные снимали листы дюраля, остатки проводки и электроники. Куча барахла была такой объёмной, что будь они на «Беде «, то никуда, кроме дна, они бы не уплыли. А так — ничего. Экипаж забил грузом оба трюма, кубрик, разложил всё, что не влезло, на палубе и кораблик снялся с якоря. Теснота стояла как в том памятном переходе на «Беде «, когда Иван вывозил отсюда разом три десятка беженцев. Зато «Мечта» была не пример быстрее, и переход до Севастополя занял всего трое суток.
Утром пятнадцатого мая, после полуторамесячного отсутствия, «Мечта» подошла к Горловому форту.
Глава 10
В которой Иван теряет репутацию, ссорится, а потом мирится
— Погоди, не дрожи. Всё хорошо будет. Надо только немного потерпеть. Хорошо? Ну же, дружочек…
Сергей Спиридонов брезгливо отвернулся. Его давно уже не мутило при виде крови, трупов и смерти. Но чтобы вот так…
Пленник Ивана, которого выгрузили с корабля, дрожал как в лихорадке. Тело его тряслось так, что табурет, к которому он был привязан, стал выбивать деревянными ножками дробь по мощёному камнем полу. Город-герой и город-красавец Севастополь, который произвёл на приплывшего в гости с ответным визитом Сергея неизгладимое впечатление, приоткрылся с совсем не лучшей своей стороны.
Лодку, которую им оставил в обмен на пару автоматов Иван, за год дооснастили и значительно усовершенствовали. Теперь спасательная шлюпка могла похвастаться мачтой и парой косых парусов. Были у неё и съемные поплавки, так что, когда это было нужно, парусник превращался в тримаран, а самое главное — мастера из Заречья положили на корпус лодки палубу! И теперь на этой крохотной семиметровой лодочке можно было смело выходить в открытое море.