— Дурак, ты, всё-таки, что согласился. А вот выбросить пробойник по дороге — это умная мысль.
«Как «выбросить «? Я ничего не…»
Маляренко с ужасом уставился на свой крепко сжатый кулак. Пробойника в нём не было! Светящийся конец, по которому нужно было бить камнем, исчез!
Ваня дикими глазами посмотрел на ухмыляющегося «китайца «.
Заорал.
И проснулся.
«Ё…! Ё…»
Сердце колотило в рёбра как кувалда, отдаваясь глухим эхом в ушах. Картинка Full HD с ухмыляющимся дедком, стоявшая перед глазами, рассеялась и Иван обнаружил себя сидящим на кровати. С выпученными глазами, насквозь мокрым от пота и тяжело дышащим.
Маляренко издал звук, похожий на скрип несмазанной дверной петли и облегчённо повалился обратно на кровать.
«Опять. Этот сон. Но до чего ж реалистичный то, а!»
Этот сон ему снился часто. Не реже двух раз в неделю, а иногда и чаще. Всякий раз, увидев этот видеофильм, Иван просыпался с диким криком, чем изрядно нервировал хозяина дома.
— Это сон. Просто сон.
Ваня сунул руку под подушку и нащупал пробойник. Прибор, доставшийся ему от старика, после перехода сильно изменился. Больше всего он стал похож на…
«Блять. Фаллоимитатор какой-то!»
Карандаш опух и стал похож на вялую морковку. Прибор больше не светился и весить стал раза в два меньше чем раньше. Да и внешне он уже не выглядел камнем. Новая фактура прибора больше всего напоминала обглоданную капустную кочерыжку.
Маляренко оставил «морковку» в покое и, вынув руку из-под подушки, как следует оттёр пот с лица краем пододеяльника. Дыхание постепенно пришло в норму, а глаза навели резкость. Судя по темноте, стоявшей в комнате, и мощному храпу Петровича была глубокая ночь. Маляренко глубоко вздохнул и сильно выдохнул. Струя пара, едва заметная в свете мерцающих в печи углей, мощно поднялась к тёмному потолку.
«Утро скоро. Всё остыло»
Петрович жарко натапливал печь перед сном, но к утру температура в домике всё равно падала до честных плюс пяти. Маляренко старался укрываться с головой, но тогда становилось трудно дышать. Приходилось морозить нос и лоб. Температура «за бортом самолёта» уже две недели стояла в районе минус сорока.
Ваня скосил глаза на стену, возле которой стояла его кровать. Тряпочный ковёр с напечатанным на нём изображением оленя, примёрз к оштукатуренной стене и покрылся толстым слоем инея.
«Да ну его к чёрту! Не пойду я печь топить!»
Маляренко сунул голову под подушку, подтянул коленки к тощему животу, и закрыл глаза.
Сон не шёл. В голове постоянно крутилась эта «видеозапись «. Старик, монастырь, пробойник. Всё, как и было на самом деле. Кроме одного. Иван не терял прибор, а, когда пришло время, просто шарахнул круглым камешком по светящемуся «капсюлю «. Что было дальше, Иван не помнил.