Старик сообщил, что о причинах своего поведения, на первый взгляд странного, он сообщит позже, а сейчас хотел бы получить ответы на несколько вопросов. Причем он даже оставляет за ней право не отвечать, если что–то покажется ей неприемлемым или затрагивающим какие–то интимные струны, но те ответы, которая сеньора согласится дать, должны быть абсолютно правдивыми. Итак.
— Вы давно виделись с человеком, о котором мы говорим?
Тут ей скрывать было нечего:
— В Петрограде около пяти лет назад. После чего наши пути разошлись навсегда.
— Ну, об этом может судить только Бог, — философски заметил старик. — Да и он может ошибиться. И вы ничего о нем не знаете? Не переписывались, не передавали друг другу приветов через общих знакомых?
— С общими знакомыми я не виделась ровно столько же времени. Я вышла замуж и уехала из России. А переписываться с человеком, с которым рассталась… В нашей культуре это не считается хорошим тоном.
— Понимаю, понимаю. Но все же… Я знаю, что в подобных случаях иногда сохраняются остатки былой привязанности. Хочется вдруг узнать что–то о человеке, который некогда был дорог. А?
— Допускаю, что так бывает. У меня лично подобная сентиментальность отсутствует, — пожала она плечами.
Кажется, ей удалось сохранить невозмутимость и ответить так, что голос не дрогнул.
— Да, да… Сколько людей, столько характеров. Но вы с нетерпением ждете, когда же я объясню причину столь странного интереса, проявленного незнакомым человеком на другом конце света к другу вашей юности…
— Не скрою, меня это очень интригует… — А сама уже давно догадывалась, что как–то все это связано с заметкой в тунисском журнале. Иначе просто невозможно, два таких совпадения по отдельности просто немыслимы. Но вот каким именно образом они связаны?
— Видите ли, дело в том, что я коллекционер, коллекционер страстный, из тех, что ради обладания предметом своего вожделения готовы на все. Именно на все. В свое время из–за моей страсти от меня ушла жена, я так и не завел детей, и все ради моей коллекции.
За некоторые вещи я готов отдать все свое состояние. Более того, я не остановлюсь и перед преступлением… — дон Херардо хитро улыбнулся. — Разумеется, если буду уверен в своей безнаказанности, иначе какой же смысл — попасться, сесть в тюрьму и навсегда лишиться того, ради чего все и предпринималось. Вы же знаете, даже из крупнейших музеев мира то и дело исчезают ценнейшие экспонаты. И, как правило, исчезают бесследно. И, значит, кто–то ими сейчас любуется в одиночестве, в глубоких подвалах или в комнатах с броневыми стенами…