Бельский привлекал дочь к особо деликатным операциям, в которых требовалось участие обольстительной женщины без комплексов, именно потому, что единственно ей мог доверять на сто и более процентов. Но сейчас его что–то тревожило. Некое легкое облачко на горизонте, которое может рассеяться без следа, а может превратиться в мощный грозовой фронт.
— Знаешь… Сегодня у нас что, вторник? Повстречайся с ним еще пару раз, а в субботу пригласи к нам на дачу. На лыжах покататься, что ли. Или на снегоходах. А там и я как–нибудь внезапно объявлюсь. С друзьями по дороге на охоту заверну, скажем…
— И зачем это?
— Так. Посмотреть на твою «Милу» хочу, в приватной обстановке. Ты ему еще не говорила, чья ты дочь?
— Повода не было. Но он, если захочет, в два счета это может узнать. К примеру, мне показалось, что он знаком с одним моим шапочным приятелем, который знает о тебе. Да что за беда? Ну, прокурор, так и что? На вывеске рядом с дверью в твою контору это написано. И я от тебя никак не завишу, живу на капитал, завещанный мне дедом.
— Кто таков этот твой приятель? — Несмотря на слова дочери, Бельский все равно насторожился.
Майя сказала.
— Хорошо, проверим. Это у вас единственный общий знакомый?
Майя пожала плечами.
— В принципе, объект в Москве недавно. Возможно, что и единственный.
— Проверим, — повторил Бельский. — И на сегодня все. Тебе деньги нужны?
— Если скажу «нет» — поверишь?
— Мог бы и поверить. По моим данным, с твоим счетом все в порядке.
— Ага! Теперь выходит, что я на оперативные цели свое приданое тратить должна? Не выйдет. Кто заказывает музыку, тот и платит.
— Ладно, ладно, после обеда переведу тебе на расходную карточку.
— И вот что еще, — сказала Майя, вставая. — Давай условимся о времени. Скажем, ты появляешься между шестнадцатью и семнадцатью часами в субботу. Не хватает, чтобы я все время ждала, когда вдруг входная дверь скрипнет. Нам ведь не нужно, чтобы «Мила» засекла, что я работаю в «ждущем режиме»?
— Пожалуй. Значит, договорились.
— Почти. — Майя сделала именно такое лицо, вызывающе–надменное и одновременно хитрое, какое Бельский терпеть не мог. Вытянула губы трубочкой, выпуская дым в потолок.
— А теперь скажи мне, пожалуйста, ради чего все это затеяно. В смысле — подходы к полковнику. Есть у меня привычка, вычитанная у фельдмаршала Суворова, — каждый солдат должен знать свой маневр. Так вот, хочется мне знать, чтобы работать эффективно, заподозрен ли уже в чем–то господин Половцев, связан ли с преступными группировками или же это просто задача по подготовке вербовки перспективного кадра?