Такого отношения к себе и ждал Сергей, поскольку службу знал насквозь, с первого дня собственного юнкерства, начавшегося в семнадцать лет, и до сего числа.
И знал, как на подобное реагировать. Прежде всего — не комплексовать и не высовываться, терпеливо выжидать случая, когда сможешь сделать и показать нечто, на что окружающие заведомо не способны.
А пацанов этих, вообразивших о себе бог знает что, он с удовольствием сводил бы хоть в один двухнедельный рейд по настоящим горам Большого Кавказа, а потом посмотрел, что из каждого в итоге выйдет.
Но здесь ведь Москва пока еще. Может, в городе иные критерии.
В конце февраля, получив увольнительную, Тарханов отправился в город. В основном — просто погулять по улицам, возможно, сходить в какой–нибудь театр. С Владой. Отношения у них вроде и выстраивались какие–то, а вроде и нет. По всем признакам, он ей как бы и нравился, но чем–то, похоже, не удовлетворял. Неразговорчивостью, что ли?
Рестораны, увы, пока что исключались, он еще не достиг в отряде такого авторитета, чтобы позволить себе являться на тренировку наутро после выпивки.
Поэтому, перед тем как зайти к Владе, он решил опять наведаться на почту. Прошло уже полтора месяца. Кто знает, куда, под каким именем забросила судьба Вадима, но мог же он за это время хоть на краткий срок оказаться в Москве?
Протянул в окошечко пресловутую купюру и с некоторым удивлением получил из рук барышни узкий розоватый конверт.
Все как уговорились. Напечатано на машинке: «Предъявителю банкноты №… Хранить бессрочно».
Обеспечивающие выполнение этого условия почтовые марки высоких номиналов.
Сергей небрежно сунул конверт в карман, наметанным взглядом окинул операционный зал. Вроде все спокойно.
Прошел в угол зала, спустился под лестницу. В кабинке туалета прочитал письмо. Всего–то три фразы.
«Привет. Слышал о твоей смерти, но отчего–то не поверил. Позвони». И номер телефона.
Позвонил он ближе к ночи, из телефонной кабинки на Ярославском вокзале. Трубку с той стороны сняли почти сразу. Будто ждали.
— Слушаю вас…
Тарханов никогда не говорил с Вадимом по городскому телефону, только по рации, и не мог понять, он это отвечает или же нет. И как следует обратиться, если телефон вдруг прослушивается. Нью–йоркская история его многому научила.
Сказал первое, что пришло в голову:
— Старые рубли вы коллекционируете?
Пауза. Теперь Ляхов соображает, что и как сказать.
Конспираторы…
— Именно. Хотелось бы посмотреть.
— Хоть сейчас.
— Где?
А вправду, где. Он же не знает, в каком месте находится Вадим.
— Книжный магазин на Тверской, рядом с Елисеевским. Отдел филателии. Через полчаса. Успеете?