Незаменимо, если все же потребуется взять языка. Метров с двадцати человека изобьет и контузит, и дай бог, чтобы через час–другой он очухался и начал давать показания.
Рядом с Уваровым двигался из запаса призванный прапорщик[247], член московского клуба диггеров[248] Тимофей Ресовский, мужчина лет тридцати пяти, знаток подземной Москвы, одесских и аджимушкайских катакомб, давно мечтавший полазить и по варшавским.
В какой–то момент он хлопнул поручика по плечу и указал пальцем на потолок, потом на лист карты в окошке водонепроницаемого планшета. Пришли, значит.
Валерий перекрыл вентиль воздушного баллона, вытолкнул языком загубник. Воняло вроде чуть поменьше. Хотя, возможно, очередная иллюзия. Просто привык помаленьку, все равно ведь амбре просачивалось под маску, пусть и не в опасных для здоровья количествах.
Здесь круглый коллектор расширялся до размеров цирковой арены, метров пятнадцать в диаметре, и вправо от него уходил длинный тоннель, ненамного уже, чем в Московском метро. Два других, продолжающих основной ход, по которому они пришли, и отходящих влево, были не столь впечатляющими. Не ошибешься.
— Вот этот проложен точно под дворцом. Длина — сто пятьдесят метров, имеет двадцать два стока из основного корпуса и флигелей. Для выхода наружу пригодны четыре, — сообщил Ресовский, повозив пальцами по имевшейся у него схеме поэтажной планировки «Бельведера», — все — во внутренние дворы. — Добавил с сожалением, как бы осуждая давно рассыпавшихся в прах строителей и архитекторов: — Хрен бы не вывести трубы хоть чуть потолще вот сюда? — Он указал на левый Г–образный выступ центрального корпуса. — Здесь кухни, разделочные, хозпомещения, баня и сортиры для прислуги. Полметра мне бы уже хватило, а через сорок сантиметров не пролезу…
Диггер действительно был парнем худощавым, гибким, свободно верилось, что проползет через любую трубу и щель, на самую малость шире его плеч. А что толку? Раз за ним нельзя провести и всех остальных, в тяжелых защитных костюмах, обвешанных оружием, с рюкзаками и ранцами. Уваров исходил из боевой реальности.
— Значит, и горевать не о чем. Давай выходить через люк, ближайший к парадным залам. Уверен, что эта сволочь заседает именно там. Просто по логике…
— А я не уверен, — возразил Ресовский. — Сам бы я как раз расположился понеприметнее. Чтобы в глаза не бросалось и свобода маневра. Здесь, например, — снова указал он пальцем место на плане. — Три выхода на три улицы, галерея какая–то обозначена вдоль всего дома, убегать будет куда…
— Потому ты здесь, а они — там, — достаточно резко пресек поручик рассуждения диггера. Он считал, что люди, только что дорвавшиеся до власти и уверенные в прочности своего положения, непременно развернут свой штаб в самых роскошных и удобных помещениях, в том числе и в кабинетах генерал–губернатора. Там ведь и средства связи, и все прочее, символизирующее власть и предназначенное для ее эффективного использования. Жаль вот только, что до сего момента ему не довелось лично прогуляться по этому дворцу. Если б хоть раз посмотреть своими глазами… Поручили бы ему Зимний дворец в Питере захватить, куда как лучше вышло бы! Там каждый метр исхожен и знаком.