Оливье. — Может быть попросить мадам Робин переночевать здесь у нас?
Сюзанн. — Ну нет уж! Оставь эту женщину в покое. Нам и так с трудом удалось уговорить ее приходить днем для уборки. Терпеть эту старую ворчливую развалину еще и ночью… Благодарю покорно!
Оливье. — Да, но ты будешь здесь совсем одна! Тебе не страшно?
Сюзанн. — Нет, конечно!
Оливье. — Зарядить тебе револьвер?
Сюзанн. — Только не это! Какая безумная идея! Я смертельно боюсь всякого оружия.
Оливье. — Знаешь, Сюзанн, ведь мы расстаемся впервые со дня нашей свадьбы!
Сюзанн. — Верно! Ты будешь мне звонить?
Оливье. — Каждый час.
Сюзанн. — А не поехать ли мне с тобой?
Оливье, живо. — Нет, нет! Там отвратительная погода, в Париже.
Сюзанн. — Ну хорошо.
Оливье. — Послушай, у берега стоит катер. Пользуйся случаем, сделай кружок. Ты же обожаешь плавать часами в открытом море, давай завтра с утра!
Сюзанн. — И почему они нам надоедают, твои коллеги из полиции… Ты ведь в отпуске! Для чего им необходимо твое мнение?
Оливье. — Потому что я — «старый хитрый лис»…
Сюзанн. — Будущий Мегрэ!
Оливье. — Ничего, я им устрою в Париже: наговорю кучу глупостей. Они решат, что я свихнулся… и окончательно оставят меня в покое.
Сюзанн, иронично. — Да уж… И скажи им, что твоя жена очень ревнива и привязывает тебя к ножке кровати… (Смеются. Сюзанн замечает часы и почти визжит от восторга.) Часы из Ниццы! Ты их купил!
Оливье, путаясь в словах. — Их доставили минут 15 назад. Какой-то молодой человек.
Сюзанн. — Как они мне нравятся! Просто чудо!
Оливье. — Не стоит их теребить, они очень хрупкие. (Мешает Сюзанн дотронуться до них.) Здесь не хватает одной стрелки! Я займусь этим чуть позже.
Сюзанн. — Спасибо тебе, Оливье, мне их так хотелось иметь!
Оливье. — Ну так что же ты не настояла тогда, чтобы я их купил?
Сюзанн. — Но ты и так сделал мне слишком много подарков. У меня не было ни гроша, когда мы поженились.
Оливье. — Изволь, пожалуйста, замолчать! Гражданский кодекс гласит: брачный контракт с общностью имущества супругов: все мое принадлежит и тебе!
Сюзанн, тронута. — Я скажу тебе, Оливье, почему мне так приглянулись эти часы. Они напоминают мне те, что были в нашем доме, когда я была маленькой… Я постоянно смотрела на них. Когда мне исполнилось 8 лет, мои родители разошлись. Я осталась с мамой, а часы с папой.
Оливье, с горечью. — Ну вот, ты вновь обрела и часы… и отца!
Сюзанн, сердясь. — Это очень несправедливо, то, что ты сказал! Ни по отношению ко мне, ни по отношению к тебе.
Оливье, обнимает ее. — Прости меня, пожалуйста. Я просто отвратительный пессимист и не верю даже в свое счастье! Я считал себя конченым человеком!