* * *
Выйдя из кабинета прокурора, Каттани взглянул на часы и решил, что успеет навестить Титти. Он хотел поддержать ее дух, чтобы не, чувствовала она себя одинокой, что роковым образом могло помешать ее исцелению.
В Центре лечения наркоманов дона Манфреди он обнаружил довольно странную компанию. Какой-то длинный парень со светлыми волосами до плеч и повязкой вокруг головы был занят тем, что полол сорняки в саду. Другой, маленький и худенький, с глазами как щелки, похожий на подростка, прошел мимо, толкая
перед собой тачку, доверху груженную пакетами. Потом встретилась девушка, которая, наверно, насмотрелась фильмов про любовь: в волосах у нее были цветы, а одета она была в развевающееся на ветру воздушное шелковое платьице. У всех был занятой и вместе с тем какой-то необычно радостный вид.
Титти отложила блузку, которую она вышивала, и последовала за Каттани. Он про себя отметил, что, судя по ее виду, дело идет на поправку.
— Ну, — помолчав немного, спросила она, — как ты находишь больную?
— Я бы сказал, что она хорошо играет свою роль, — усмехнувшись, ответил Каттани.
— Ты непрерывно беспокоишься обо мне. А сам-то ты как? Как дела с женой?
Лицо комиссара омрачилось.
— Все кончено, — сказал он. — Этот вопрос исчерпан, и я к нему не хочу возвращаться.
Титти, казалось, досадовала на себя, что своим вопросом испортила ему настроение. Меняя тему разговора, она сказала:
— Иногда меня охватывает ужасный страх.
— Кого ты боишься?
— Его. Я боюсь, что вдруг, неожиданно, он появится передо мной. Этот Чиринна со своими проклятыми наркотиками превратился в какой-то кошмар, иногда мне снится, что он утаскивает меня отсюда.
Каттани внимательно посмотрел на нее и легко коснулся пальцами ее подбородка.
— У тебя нет никаких причин беспокоиться, — сказал он. — Чиринна сидит я тюрьме, и ему предстоит еще долго там оставаться.
— Да, но этот человек вселяет в меня ужас, даже если он в тюрьме.
— Здесь, у входа, днем и ночью дежурят двое полицейских.
Услышав это, Титти не могла скрыть своего удивления.
— Ты охраняешь мою жизнь, — спросила она, — потому что я — главная свидетельница?
— Дело не в этом, — ответил Каттани. — Я забочусь о твоей личной безопасности прежде всего потому, что это ты.
Девушка не могла скрыть своего замешательства и, не найдя что сказать, только пожала плечами. Потом долго не отрывала глаз от лица комиссара, словно изучая его, и наконец спросила:
— Но чего ты от меня хочешь?
Да, в самом деле, чего он от нее хочет? «Правильный вопрос», — подумал Каттани. Он прекрасно понимал всю двусмысленность ситуации и наконец, чтобы положить конец неловкому молчанию, произнес: